Корнаи? Бернанке? Или даже Шлейфер?

«Формально я буду говорить о достижениях отдельных ученых, но это не более чем подача материала о мировых трендах экономической науки». Докладчик, доктор экономических наук Владимир Ильич Клисторин, также предупредил, что излагает сугубо субъективный взгляд («я не проводил никаких наукометрических исследований») на то, кто достоин высшей  премии по экономике — впрочем, также относимой к наиболее субъективным и политизированным вместе с премиями мира и по литературе (в отличие от номинаций по химии, физике, биологии и медицине). По состоянию на конец прошлого года премия присуждалась 48 раз, ею были награждены 78 учёных-экономистов. В их числе и представитель Сибирского отделения РАН — академик Леонид Витальевич Канторович.

 

Тем не менее, есть выдающиеся исследователи, которых награда обошла стороной, хотя они более чем соответствуют её критериям:

 

а) номинируются выдающиеся достижения, открывающие новые направления исследований, но — 

 

б) выполненные и опубликованные достаточно давно, чтобы их значимость можно было объективно оценить; 

 

в) номинант должен быть жив на момент присуждения премии.

 

Старейшим альт-нобелиатом Владимир Клисторин считает Яноша Корнаи (1928 года рождения): «Он достоин Нобелевской премии как минимум четверть века». Включен в список «100 выдающихся экономистов после Кейнса». Первая крупная работа Корнаи называлась «Избыточная централизация экономического управления». Написанная в духе рыночного социализма и напечатанная в 1956 году, накануне вторжения в Венгрию советских войск, она вызвала острую критику, и автор «…ушел в математические методы как наиболее безопасное направление работы». Тем не менее, Янош Корнаи затем вернулся к исследованию экономических последствий сверхцентрализации и взялся за объяснение феномена дефицита в условиях рационирования: в 1990-м году еще в СССР был переведен и издан его фундаментальный труд «Дефицит». «В условиях, когда нарастает интерес к государственному предпринимательству и выращиванию в экономике «национальных чемпионов», работы Корнаи снова обретают актуальность», — намекнул на российские реалии Владимир Клисторин.

 

Алан Гринспен — «человек, которого многие не любят». 15 лет был председателем Федеральной резервной системы США и за глаза считается одним из виновников мирового экономического кризиса 2007— 2008 годов. Хотя как учёный Гринспен исследовал и предвидел как раз возникновение и коллапс финансовых «пузырей». «После 2000 года он понял, что монетарное стимулирование экономики работает всё хуже и хуже, — рассказал Владимир Клисторин.  — Выросший банковский сектор абсорбирует финансовые вливания в экономику и вместо купирования дефляции на рынках товаров и услуг мы получаем инфляцию активов».

 

Бен Бернанке, по мнению сибирского экономиста, «…гораздо более ценим академическими кругами, чем Гринспен, пришедший из консалтинга и бизнеса, поскольку до назначения на пост председателя ФРС был академическим ученым». Мог бы получить Нобеля с формулировкой «За исследования в области истории денежной политики и влияния институциональных условий на ее результативность». «Это большой специалист в области макроэкономического моделирования, — сказал В. Клисторин. — Его работы — новый шаг после Милтона Фридмана, который Нобелевскую премию всё-таки получил». 

 

Дарона Асемоглу новосибирский коллега назвал «звездой современной экономической науки». Его методология восходит от трактата Адама Смита «Богатство народов». Турецкий исследователь работает в самых актуальных трендах и достоин Нобелевской премии за разработку новых теорий:  экономического роста на основе соотношения инклюзивных и экстрактивных институтов, а также теории олигархии и модели направленного технологического развития. По мнению Владимира Клисторина, Асемоглу мог бы стать нобелевским лауреатом в паре со своим американским соавтором Джеймсом Робинсоном, одним из создателей «новой политэкономии». «В современном мире, когда ширятся мечты о сильной руке и слышатся призывы к авторитарным методам управления экономикой, полезно обратиться к их работам», — отметил В.И. Клисторин.

 

Другой парой, достойной Нобелевской премии, новосибирский экономист считает Пола Ромера и Роберта Барро. До них не был полностью понятен феномен экономического роста развитых стран: какие движущие силы заставляют их прогрессировать дальше, становиться еще более развитыми, откуда берутся ресурсы? Третьим потенциально нобелевским дуэтом были названы приверженцы неокейнсианства Грегори Менкью и экс-главный экономист Международного валютного фонда Оливье Бланшар, исследовавшие проблему неравенства в экономически развитых, опять же, странах. «Еще 15—20 лет назад она считалась решенной за счет роста среднего класса, наращивания социального и человеческого капитала, — комментировал Владимир Клисторин. — Ничего подобного! Это стало понятно после кризиса 2007—2008 годов, хотя первые звоночки раздавались с начала нового столетия. Теперь мы видим, что современное образование порождает поколение за поколением закредитованных неудачников».

 

Особняком в списке потенциальных нобелиатов стоит наш бывший соотечественник (уехавший еще из СССР с родителями) Андрей Шлейфер. «Премии он никогда не получит, у него подмоченная репутация», — сказал В. Клисторин. За совмещение государственной позиции в Гарварде с консалтинговой и инвестиционной деятельностью Шлейферу был присужден штраф, выплаченный совместно с университетом, не уследившим за своим профессором. Тем не менее, это выдающийся специалист в исследовании экономических реформ, трансформации хозяйственных и политических систем. «В частности, Андрею Шлейферу принадлежит объяснение того, почему федеративная демократическая Россия топчется на месте, а унитарный коммунистический Китай предоставляет больше экономической самостоятельности своим провинциям и уверенно движется вперед», — отметил новосибирский экономист.

 

Охарактеризовав ТОР-10 мировой экономической науки, Владимир Клисторин отметил основные современные тенденции в ее развитии. «Рафинированные кабинетные ученые остаются в прошлом, — считает он. — Большое количество экономистов успешно совмещают академическую стезю с практической работой, и это дает им серьезные импульсы для собственно научной карьеры и серьезных достижений. Размывается граница между собственно экономикой и финансовой наукой. Всё большее внимание уделяется проблемам реформ и транзиту экономических систем, выяснению институциональных причин выбора той или иной экономической политики. Налицо рост интереса к новой политэкономии, к экономической истории и истории экономической политики. На повестке дня, даже для чистых теоретиков, стоит проблема бедности и безработицы в развитых странах и вообще проблема неравенства».

 

А на вопрос о том, почему в список потенциальных лауреатов Нобелевской премии не попал ни один современный российский экономист, Владимир Клисторин ответил так:

 

— Среди наших соотечественников много хороших экономистов. Но быть хорошим и быть выдающимся, то есть изменить направление развития науки в целом, — это разные вещи. До сих пор многие российские экономисты осваивали достижения мировой науки, о которых они раньше не знали. Ну и наконец, вопрос языка общения. Здесь тоже есть проблема, но молодежь ее успешно решает. 

 

Подготовил Андрей Соболевский

 

Фото автора