Можно ли жить, если у тебя нет части мозга?

Собственно книга Сэма Кина «Дуэль нейрохирургов. Как открывали тайны мозга и почему смерть одного короля смогла перевернуть науку» на этом и построена. Сначала читателям предлагаются интригующие сюжеты о несчастных случаях и повреждении мозга. А затем рассказывается об ученых и результатах, которые они смогли получить благодаря этим ситуациям. Несчастье для одного человека, но просвещение для всех. Например, начинается книга с истории о Генрихе II Валуа, умершем от попавших в глаз и лоб осколков копья и, возможно, сопутствующего им повреждения мозга. Это сейчас у нас есть томограф, чтобы посмотреть, что происходит в человеческой голове при жизни, а раньше подобные сведения можно было получить только после смерти пациента и вскрытия его черепной коробки. Понятно, что интерес врачи прошлого испытывали не ко всем подряд, а только к тем, кто чем-либо выделялся: душевнобольным, пережившим травму и так далее. В их голове можно было рассмотреть взаимосвязь физических нарушений целостности мозга и функций, с этим связанных. На меня произвела гнетущее впечатление история о неком человеке, который в процессе жизни утратил возможность связно говорить, его лексикон ограничивался лишь одним словом «тан». Шутка о том, что люди могут жить без мозга, получила мрачное продолжение. Когда черепную коробку этого пациента вскрыл врач, он увидел, что большая часть этого органа либо поражена бактериями и гниет, либо усохла, в неприкосновенности осталась лишь небольшая область.  

 

Стилистически книга очень похожа на детектив. Автор мастерски захватывает внимание читателя и до последнего не отпускает: кто же, кто же убийца? Какая часть мозга вызвала такую реакцию? Неужели отсутствие нескольких нейронов способно сделать нас маньяками? Или транжирами? Или заставить замереть в муках выбора перед баночками с вареньем: персиковое или малиновое? По большому счету — да. Однако счет идет на тысячи нейронов и целые области мозга. Как правило, чем больше информации приходит в какой-то конкретный отдел, тем больше он и по размеру. Например, нейроны, обрабатывающие информацию от кончиков пальцев, по площади — целый предмет одежды: юбка или штаны. А нейроны, отвечающие за предплечье, — заплатка на коленке. Один ученый, его звали Пенфилд, смог составить карту тактильных ощущений в мозге, а чтобы наглядно представить это людям, далеким от биологии, нарисовал карикатуру «сенсорного гомункулуса» — как бы выглядел человек, если бы размеры органов совпадали с размером части серого вещества, управляющего ими. Честно говоря, мы были бы уродцами с огромными руками, бедрами и половыми органами, поставленными на тоненькие ножки. 

 

Причем эти участки живут не изолировано друг от друга: если сигнал приходит очень мощный, он может задеть соседние области. Когда это произойдет в месте специализации мозга по обработке разных типов информации: визуальной, слуховой, тактильной, тогда человек сможет увидеть, например, цвет звука или почувствовать вкус какого-то изображения. В норме участки, конечно, обособлены, и мы не говорим, что у вот этого стейка зеленый вкус. Однако у некоторых людей система сбоит, и даже слабые сигналы проникают в соседние области. Кстати, многие поэты и писатели, например, именно так видели мир, поэтому в описании фиолетовых нот или чего-то подобного нет никакой фантазии, они действительно узрели это. 

 

При всей удивительной сложности мозга ученые прошлых столетий, да и обычные обыватели очень интересовались вопросом, где же в нём прячется сознание. Долгое время была распространена теория, согласно которой за каждое действие отвечал особый участок, например, за речь — речевой центр. В каком-то смысле это верно, однако существующая современная схема гораздо сложнее. Как правило, за разные аспекты той же речи отвечают разные части нашего «компьютера», работающие при этом в тесном контакте. 

 

Кроме того, нужно учитывать фактор пластичности мозга. Например, у людей, лишенных зрения, очень развит слух. А некоторые из них могут даже ходить, используя уши в качестве сонара: человек постукивает тростью, а затем прислушивается к тому, как звук отражается от окружающих предметов. Так он составляет в голове картинку: где дорога, дверь, скамейка, другие люди. Это происходит за счет того, что область мозга, ответственная за зрительное восприятие, поскольку для нее не находится своей работы, начинает «помогать» нейронам, которые анализируют звуковую информацию, и человек улучшает свои возможности слухового восприятия. 

 

Удивительное дело и с памятью. За недолгое и длительное хранение информации  отвечают разные части мозга. Сэм Кин описывает совершенно жуткую историю, произошедшую с одним музыкантом, который потерял кратковременную память. Поскольку он не запоминал, что с ним было несколько минут назад, каждый момент времени он ощущал как человек, только что очнувшийся от сна или обморока. Он вел дневник, состоявший из записей вроде «9:45 — только очнулся, 10:02 — очнулся, 10:15 — вот теперь очнулся». При этом мог сыграть произведения, которые узнал или сочинил раньше, до произошедших с ним изменений. 

 

Думаю, эта книга достойна занять место на полке человека, интересующегося наукой. Единственное предостережение — не читайте её за едой. Все-таки описание того, как через мозг человека прошел лом с подробной живописной картинкой этого происшествия, совершенно не то, чем стоит приправлять бифштекс. 

 

Юлия Позднякова  

 

Фото из открытых источников