А всё-таки – есть ли Бог?
И если да – то как с ним соотносить все сущее и нас самих? А если нет – то что из этого следует? А если сама постановка вопроса о бытии Бога, или как его там, неверна в корне – какой другой вопрос прикажете задать в первом абзаце?
А во втором? Наверное, вопрос о человечестве и человеке. Кто мы такие и что мы такое.
Что несем в этот мир, где и так полным-полно живности, а главное – насколько принципиально отличаемся от голосеменных, перепончатокрылых и млекопитающих? И как быть с этой вечной морковкой на палке – со столь вожделенным бытием после жизни? Неужели это всего лишь индекс посмертного цитирования, или же стоит науке поработать еще парочку тысячелетий, и уставший от жизни человек сам будет щелкать выключателем?
А прогресс – он есть или его нет? Какое-то восхождение наблюдается через все тернии и регрессы, или же крутится-вертится дьявольская спираль, каждый виток которой отличается от другого не более, чем какая-нибудь алебарда от автомата Калашникова? И при любом раскладе – есть ли смысл в футурологии? Способны ли лучшие умы предсказать хотя бы смутную перспективу, пускай лишь самую-самую приблизительную траекторию, или же это занятие суть чистой воды PR, стремление занять место на пыльной полочке рядом с Кампанеллой и Фукуямой?
Ну и конечно, этика. Без этики ни шагу. Для начала – сколько ее должно быть в обществе, чтобы, с одной стороны, не жить в постоянном страхе беспредела, а с другой – не попасть в рабство тотальной сверхкорректности? Кроме шуток: недавно создателя самого эффективного сканера для авиапассажиров пытались критиковать за "нарушение приватности" – мол, оператор может увидеть, кроме пластида в прямой кишке, ещё слишком много интимного. И вообще, в принципе – что человек делать просто обязан, что может творить и не творить на свое усмотрение, а что есть непреступаемое табу? И главное – возможно ли так ставить вопрос для всех и вся, лепо ли стремиться к минимальной общечеловеческой нормативности, хотя бы на уровне декларации, эдакого морального кодекса землянина, мало-мальски приемлемого для православного и индуиста, для бразильца и якута?
Здесь уже совсем горячо. Самосознание, идентификация, общее и особенное в жизни обладателей одинаковых паспортов. Проблема назрела до звона стёкол, до крови под ногами. Направо пойдешь – получишь дурную бесконечность выделения меньшего из большего, как минимум, по трем признакам: языку, культуре и религии. Дробление здесь возможно ad infinitum, вплоть до диалектических нюансов, кулинарных вариаций и тонкостей отправления одного и того же обряда. А налево пойдешь – обретешь непривычное счастье полностью неэтнического житья-бытья в государстве типа США или Австралии, где почти неприлично быть хотя бы чуточку индейцем или немножко украинцем. И главное – есть ли дорожка посередине, такая, чтобы и корни сохранить, и не резать друг дружку походя?
Ну и глобализация, с языка уже десятилетиями не сходящая. Не на уровне "Макдональдсов" и прочих сервисов, а как катализатор все того же сатанински важного вопроса. Насколько мы одинаковы, близки, есть ли у нас общие идеалы, правила, цели, интересы? И, наоборот, насколько мы разные, оригинальные, несопоставимые и несоединимые – протестанты, горцы, русские, атеисты, крестьяне, буддисты, папуасы-эскимосы, сибиряки-квебекцы и прочая и прочая?
Для комплектности добавим пол и возраст. Как сказал один мудрый человек, "помимо всего прочего, люди делятся на мужчин и женщин". Насколько он мудр, насколько слеп? А как быть с проблемой детства – есть же и такая, как ни крути? При прежней жизни впроголодь с детишками была одна забота – чтобы меньше ели, больше работали и быстрее росли. Теперь термин "права ребенка" уже не воспринимается как ультралиберальная блажь: ребенок, в конце концов, тоже человек. Вопрос в том, что до поры до времени он не вполне самостоятельный человек, из чего следует… А вот что именно следует – по сей день непонятно.
К чему это всё? А к тому, что на нашей матушке-Земле есть единственная интеллектуальная сила, способная решать (хотя бы на уровне жизнеспособных и популярных гипотез) перечисленные и не перечисленные выше проблемы общего и всеобщего плана, единые и важные для всего человечества - вчера, сегодня и завтра. У нас всегда были светочи мудрости: Лао-Цзы и Платон, Кант и Конфуций, Спиноза и Оккам, Будда и Ницше, Толстой и Фёдоров. Понятно, что пики их гениальности торчат не на равнине, а высятся среди массивов философской мысли. Но где сегодня эти пики?
Если современная философия (без плакатного деления на "мировую" и "отечественную") способна хотя бы частично и далеко не окончательно, но всё же как-то управляться с коренными вопросами мироздания, бытия и общества – честь ей и хвала, и да зовется она, как встарь, императрицей всех наук.
Но если философия замыкается в самой себе, если рефлексирует собственные рефлексии, уподобляясь зеркальной комнате, если превращается в участок по производству диссертаций и прочих текстов для внутреннего употребления – тогда уж, извините, как в одном школьном сочинении: "ее судьба превратится в участь".
Андрей Соболевский
