В июньском номере делового журнала «РБК» был опубликован рейтинг самых авторитетных в научном сообществе ректоров российских вузов. На вопросы COPAH.info отвечает ректор Сибирского федерального университета академик Евгений Александрович Ваганов, возглавивший этот представительный чарт.
- Поздравляем Вас с первым местом в рейтинге российских ректоров по индексу Хирша. Что, по Вашему мнению, повлияло на этот результат?
- Это прежде всего оценка цитирования. Если правильно использовать Web of Science, то можно использовать три уровня. Первый уровень – если вы набираете фамилию и инициалы, получаете один результат, а если фамилию и имя, без отчества – то результат увеличивается, если же смотреть и ссылки на публикации на русском языке, то цифра будет еще выше. На мои показатели повлияли прежде всего статьи в зарубежных журналах, особенно в таких значимых, как Nature. Это были результаты совместных, с коллегами из Англии и Швейцарии, работ по изучению влияния климата на рост древесных пород на северной границе их произрастания, где температура является важным фактором.
- Чем сегодня Сибирский федеральный университет (СФУ) отличается о вуза, получившего этот статус в 2006 году? Какая, в результате, общая концепция университета сформировалась за эти годы?
- СФУ сегодня состоит из 20 укрупненных факультетов, называемых институтами, закрывающими весь спектр знаний, от строительства до философии. Надеюсь, что эта структура устоялась и не будет больше трансформироваться. Университет обрастает, выражаясь по-старому, поясом внедрения – у нас уже 26 малых наукоемких фирм, при поддержке администрации Красноярского края создается бизнес-инкубатор как первый элемент будущего технопарка. Мы думаем над тем, как правильно формировать инновационную среду – так, чтобы тяга у студентов к техническим новинкам появлялась естественным путем. СФУ – один из самых динамично развивающихся университетов России. У нас есть четко определенная триединая миссия, провозглашающая удовлетворение потребности человека в знаниях, государства и общества – в специалистах, а также научные исследования по приоритетным направлениям. Насколько мы целостно выполняем это миссию – сказал бы, что еще не очень, предстоит многое сделать. Очень важно, чтобы как можно больше преподавателей участвовало в исследованиях, в НИОКРовских работах. Возвращаясь к "университетским фирмам", замечу, что у нас есть и предприятия, организованные еще до 217-го закона. У некоторых из них оборот достигает сотен миллионов в год. Спектр очень широк, от конкретного производства до консалтинга.
- СФУ активно сотрудничает с РАН и СО РАН. Каковы основные принципы и модели этого взаимодействия? В каких фундаментальных и практических областях оно наиболее интенсивно? И что получают от этого обычные студенты?
- Поскольку я воспитанник Академии, то руководствуюсь теми же принципами, которые были заложены академиком М. А. Лаврентьевым и его соратниками. Это равноправие, это присутствие науки в вузовских стенах прежде всего в форме базовых кафедр, основанных профильными лабораториями научно-исследовательских институтов. Пусть в спешке, мы все-таки сразу вместе с программой развития университета составили и программу интеграции с СО РАН. Она, правда, не учитывает сегодняшние веяния – курс на модернизацию, инновационный путь развития и тому подобное. В пяти основных научных отраслях, в которых особо силен Красноярский научный центр – физика, химия, вычислительное моделирование, лес и биофизика – ведутся совместные работы, в академических институтах для этого используется полученное университетом оборудование. Пять специализированных серий научного журнала СФУ редактируют известные ученые СО РАН и СО РАО. Особо меня радует гуманитарная серия, редакционный портфель которой заполнен на год вперед. В журнале введено обязательное рецензирование, все серии выходят на русском и английском языках. Много у СФУ совместных проектов и с институтами Новосибирского научного центра: от археологии до катализа. Постоянная практика – это визиты академической профессуры из Новосибирска, Москвы, Санкт-Петербурга, треть приглашенных лекторов приезжает из-за рубежа.
У нас есть преподаватели, настоящие энтузиасты, которые начинают работать со студентами по научной специализации со 2-3 курсов. Для этого есть хорошая техническая база прежде всего на площадках СФУ, все-таки около 80% федеральных вложений в университет пошло на приобретение лучшего оборудования, но работа со студентами идет и в академических институтах. Хотя, в итоге, в науку идет меньшинство выпускников – это, все-таки, "штучный товар". Окончательной проверкой становится магистратура, у нас в нее ежегодно набирается около 600 человек, из которых в аспирантуру поступает половина. Для Новосибирского университета эти цифры кажутся большими, но будем помнить о масштабе СФУ, где только докторов наук и профессоров трудится более 450, доцентов и кандидатов наук – более 1600, а студентов, вместе с филиалами – более 40 тысяч. Мы к тому же следим за тем, чтобы научные руководители имели гранты для подпитки своих учеников. Как говорил мне академик Николай Леонтьевич Добрецов, когда я работал директором Института леса, "без грантов нет аспирантов". Наши грантодатели, в основном, - крупные российские и зарубежные фонды, а также крупные компании, такие, как "Норникель". Чувствуется серьезная поддержка губернатора, Красноярского фонда поддержки научной и научно-технической деятельности.
- По итогам ЕГЭ-2009 неоднократно высказывались мнения о том, что эта практика увлекает способных абитуриентов в вузы Москвы и Санкт-Петербурга, сильно обедняя даже лучшие университеты Сибири. Насколько Вы это чувствуете? Что бы Вы изменили в системе ЕГЭ, планируете ли при приеме в СФУ какие-либо коррективы, дополнительные условия и преференции?
- Думаю, что влияние ЕГЭ на качество подготовки остающихся в Сибири абитуриентов все-таки преувеличено. Я даже видел в Интернете статистику: средний балл по ЕГЭ у поступивших в московские вузы, ТГУ и наш университет практически одинаков, а по техническим специальностям – выше, чем в московских технических вузах (исключая, конечно, такие передовые, как Бауманка). У нас проводили олимпиаду МГИМО: из восьми победителей пригласили в столицу двоих, шестеро остались в СФУ и еще не известно, кто из них станет лучшим дипломатом. Мое мнение таково: раз уж система ЕГЭ как-то заработала, я бы ввел спектр обязательных дисциплин, чтобы больше ответственности взяла на себя школа. То, что физика и биология не являются обязательными, расхолаживает учителей. Нужно ужесточить и требования по приему в вузы. Нельзя с "троечным" показателем по ЕГЭ, хоть по русскому, хоть по математике, вообще поступать в университет, особенно с учетом того, как школа «натаскивает» именно на единый госэкзамен.
Кстати, от чего хотелось бы избавиться, так это от безграничного размножения специальностей, что, прежде всего, дезориентирует абитуриентов, которые начинают свой путь, записываясь на благозвучную специальность, не понимая зачастую ее сути. За рубежом в CV, curriculum vitae, пишут просто, какой факультет окончен, в самой общей формулировке – "физика" или "биология".
- Вы были директором Института леса СО РАН. Насколько велики различия в руководстве научным институтом и "научно ориентированным" университетом? Какие вопросы на ректорском посту решать труднее всего?
- Разница, конечно же, чувствуется. Повторюсь, что СФУ – это огромный коллектив и организационно – очень сложная система. Много приходится выполнять, условно скажу, представительских функций – в прямом смысле, представлять университет и в министерстве, и в Президиуме СО РАН, и на краевом уровне. Это занимает много времени и требует большой ответственности. Если руководить НИИ численностью 100-150 человек можно "в ручном режиме", то федеральный университет требует серьезной управленческой иерархии с делегированием полномочий и высокой четкостью работы на каждом уровне. Главная проблема, которую повседневно решаешь в ректорском кресле – это кадровая. Хотелось бы больше общаться со студентами, но, увы, постоянных курсов я не читаю – только вводные и публичные лекции. Правда, постоянно веду аспирантов – сейчас их у меня четверо, а всего защитили кандидатские диссертации около 40 моих учеников, а семь – докторские диссертации.
- И последний вопрос: какой вопрос мы забыли Вам задать?
- Как ко всему этому относится семья (смеется). Считаю, что про семью принято спрашивать американцев, но не русских. Моя семья во всем меня поддерживает. Хотелось бы уделять ей больше времени, чаще бывать с женой и внучкой… Но не получается.
Подготовил Андрей Соболевский
