Кто на самом деле изобретает технологии, есть ли место игре в условиях жёсткой вертикали, кому обычно дают Нобелевские премии по экономике… На эти и другие вопросы отвечал доктор экономических наук Юрий Петрович Воронов, комментируя присуждение высокой научной награды Жану Марселю Тиролю.
«Экономического Нобеля» наш экономист назвал «суррогатом» той премии, которая присуждается в областях физики, химии, медицины и физиологии… В чём-то он прав: эта номинация существует лишь с 1969 года и официально называется «Премия Шведского государственного банка по экономическим наукам памяти Альфреда Нобеля». Правда, с «изначальной» у неё много общего, включая участие Нобелевского комитета и Шведской королевской академии в процедурах поиска и отбора будущих лауреатов.
«Этот выбор стал достаточно неожиданным, — сказал о Тироле сибирский экономист, — Нобелевскую премию по экономике дают кому угодно, только не французам. Могут присудить учёному любого происхождения: индусу, еврею…лишь бы он был американским профессором». Тем более, что по российским понятиям Жан Тироль — провинциал, представитель Экономической школы Тулузы. Этот город по численности сравним с Курском и Улан-Удэ, но… Именно там располагается штаб-квартира Airbus, а каждый четвертый житель — студент.
Да, в нобелевских прогнозах Тироль отсутствовал. Но в мировом ТОР-10 ведущих экономистов по версии RePEc он находится на восьмом месте. Единственный европеец: остальные на самом деле американские профессора из Гарварда, Чикаго, Йеля… Возглавляет рейтинг, кстати, гарвардец российского происхождения Андрей Шляйфер, при первом президенте России Борисе Ельцине выступивший с идеей залоговых аукционов. Что же касается Тироля, то он достаточно условный француз, как следует из его стиля работы: «Сначала издаёт препринт на английском языке в Тулузе, затем же за публикацию его труда начинают бороться лучшие издательства мира», — рассказал Воронов.
Самая цитируемая книга нобелиата — The Theory of Industrial Organization, впервые изданная МIT в 1988-м году. На русский язык переведен учебник Тироля «Рынки и рыночная власть: теория организации промышленности», двухтомник вышел небольшим тиражом в 1996 году, в 2000-м был переиздан. Некоторые российские экономисты полагают, что именно за этот труд французский экономист и получил Нобелевскую премию.
Юрий Воронов говорил о «трудностях перевода», точнее, о разности понимания англо- и русскоязычной экономической терминологии. Industrial Organization, основной предмет научных интересов Жана Тироля — это одно, а «организация промышленности» у нас зачастую трактуется как система предприятий, подразделений и их технологически-сбытовых цепочек. По большому же счёту, «…об организации производства на русском языке писал только один автор — Владимир Ильич Ленин, который рассматривал монополизацию экономики в целом как базис для перехода к социализму»,— прокомментировал новосибирский экономист.
С социализмом у человечества получилось не вполне успешно, но и капитализм эволюционировал. Классическая политэкономия становится достоянием истории: на сегодняшних рынках не наблюдается ни рафинированной «свободной конкуренции», ни диктатуры абсолютных монополистов. Жан Тироль оперирует ключевым понятием «олигополии»: состояния рынка, на котором конкуренция ограничена как внешним регулятором (как правило, в лице государства), так и, прежде всего, действиями «олигополистов» — небольшого числа сильных игроков. Классические примеры — отрасли нефтегазодобычи и мобильной связи. Последняя, кстати, стала массовой услугой благодаря американскому экономисту Вернону Смиту, придумавшему куплю-продажу прав работы в УКВ-FM-диапазоне.
Сказать «олигополия» — еще не сказать почти ничего. Олигополии бывают разными. Первоначальное разделение идёт на типы «по сговору» и «без сговора». К последним вариантам относятся такие, когда регулирование происходит за счет действий (ценообразование, новые продукты и прочее) и бездействий («от плана ни на шаг») субъектов рынка по отдельности. Описано и множество типов сговора: от обычной ценовой картели (мысли о каковой неизбежно возникают у экономически грамотного клиента АЗС), до так называемой модели Форхаймера, в рамках которой имеется доминирующая компания, обладающая стратегическими преимуществами перед конкурентами. Цены, устанавливаемые ей, являются ориентирами для прочих игроков, отсюда и второе название — модель ценового лидерства. Наконец, сговор олигополистов может касаться не только их собственных взаимоотношений, но и ограничений в допуске на рынок прочих субъектов. Здесь тоже открывается широкий веер вариантов, от той же игры ценами до действий на рынке рабочей силы. Каждую модель экономисты отражают в весьма сложных формулах, поэтому «всеобщая олигополистика» — это многолетняя работа с огромным объёмом информации, которая требует разностороннего образования. Кстати, Жан Тироль может считаться экономистом-инженером. За его плечами не только знаменитые Массачусетский технологический институт и Эколь политекник, но и французская Национальная школа дорог и мостов.
Сложность олигопольного рынка заключена и в наличии регулятора, который не располагает информацией о реальном положении участников: какие у них возможности снизить цену или повысить качество выпускаемой продукции. Поэтому регулирование идет при ассиметричной информации, каждая компания знает о себе больше, чем регулятор. Жан Тироль пытался одновременно объяснить, как действует олигополия, и как регулируемый рынок работает в условиях информационной ассиметрии. Общий вывод таков: в подобных условиях возможностей для манёвра, для активной игры едва ли не больше, чем в обстановке классической «свободной конкуренции».
Юрий Воронов попутно привёл несколько абсурдных примеров того, как в России пытаются изображать «регулирование рынка». Так, в 2011 году Горно-Алтайское управление Федеральной антимонопольной службы ухитрилось оштрафовать «за ценовой сговор» двух владельцев надувных уличных батутов для детей. А новосибирское УФАС с завидным упорством возбуждает дела «о нарушении антимонопольного законодательства при выборе компаний, управляющих теплоснабжением (!) в сёлах области.
Но к Нобелевской премии Жана Марселя Тироля это уже почти не имеет отношения.
Андрей Соболевский
Фото: анонс, (1) — из презентации Ю. Воронова, (2) — Е. Пустоляковой
