На научной сессии «Фундаментальные проблемы развития современного российского общества» Общего собрания членов РАН ведущие ученые страны обсудили демографическую проблему.
«Нас мало, и нас всё меньше»
Доклад доктора социологических наук Вячеслава Вениаминовича Локосова из московского Института социально-экономических проблем народонаселения РАН начался с ряда констатаций, главная из которых ― неуклонное сокращение численности жителей России в течение последних 100 лет. По оценке ученого, безвозвратные потери составили порядка 140 миллионов человек. «Картина такова, что население в нашей стране рискует перейти в разряд невозобновляемых ресурсов», ― считает демограф. Причем если в начале-середине ХХ века падение численности населения было во многом связано с массовыми войнами, эпидемиями, репрессиями и голодом, то в более поздние времена эти жесткие факторы прекратили воздействие. Но тренд остается тем же. «С 1992 года мы наблюдаем уникальный процесс, 20 с лишним лет депопуляции в мирное время, ― отметил В. Локосов. ― Страна потеряла за этот период минимум 14 миллионов человек, что сравнимо с жертвами в крупномасштабной длительной войне. Данные о смертности мужчин трудоспособного возраста также напоминают военные сводки. Общее количество людей, погибших за последние 30 лет только от убийств, самоубийств и отравления алкоголем, превышает 3 миллиона. За счет миграции эта тенденция не может быть преодолена».
Вячеслав Локосов
С точки зрения статистики депопуляция ― это отрицательная разница между рождаемостью и смертностью, и если второй показатель зависит от многих социально-экономических факторов, то первый завязан прежде всего на репродуктивные возможности и поведение сограждан. По данным Вячеслава Локосова, количество женщин фертильного возраста в 2018 году составило 34,9 миллиона ― наименьший показатель с 1990 года. Примерно в 2/3 российских семей один ребенок, а оставшаяся треть ― не только многодетные, но и бездетные. «Когда в стране процент семей без ребенка становится больше 15, проблема, согласно подходам Всемирной организации здравоохранения, переходит из медицинской области в социальную, ― констатировал ученый. ― У нас этот рубеж пересечен в 2016 году, и сегодня процент бездетности составляет уже 16». По утверждению ряда экспертов, депопуляция в России продлится как минимум до 2030 года, а на дальнейший период просто нет прогнозов.
Страна теряет не только в количестве, но и в качестве населения (если так можно говорить о здоровье). «В педиатрии новорожденные делятся на категории, и доля младенцев 1 категории, то есть полностью здоровых, за три последних десятилетия снизилась с 49 до 12 процентов», ― рассказал В. Локосов. ― В прошлом году около 20 % призывников оказались непригодными к службе в армии по медицинским причинам». Ученый выделил пять основных рисков, которые несет депопуляция. На первом месте стоит сокращение численности трудоспособных, затем следует дальнейшее старение всего населения. Будет нарастать недобор контингентов, независимо от системы формирования, для вооруженных сил и других силовых структур. Четвертый риск определен не совсем чтобы политкорректно: «рост вероятности изменения этнической структуры». «Это очень трудно анализировать после того, как с 2007 года в России прекращен сбор информации по национальной принадлежности граждан», ― отметил докладчик. И завершает рисковый список «осложнение геоэкономической ситуации ― дальнейший отток населения с территорий Сибири и Дальнего Востока».
Скептики и прагматики
Именно так Вячеслав Локосов определил две диаметрально противоположные позиции российских демографов относительно депопуляции. Первые считают, что непрерывное сокращение численности населения ― процесс объективный и закономерный, свойственный прежде всего для развитых стран, поэтому его не следует драматизировать и тем более политизировать. По мнению «скептиков», управлять динамикой демографических процессов можно там, где они таковому управлению наиболее подвержены ― то есть в сфере миграции, опираясь на привлечение человеческих ресурсов извне. Выбор репродуктивного поведения ― дело личное, даже интимное, и ни государственная поддержка, ни тем более пропаганда не становятся эффективными стимулами к деторождению. Более того, внешнее воздействие на личное решение пары может быть расценено как нарушение прав человека.
«Демографы-прагматики не согласны с этим подходом и выступают с позиций социального конструирования, ― подчеркнул В. В. Локосов. ― Они приводят примеры успешного влияния на демографические процессы, прежде всего динамику рождаемости и заболеваемости». Ученый заметил, что в его институте больше приверженцев именно такой парадигмы: «Мы год за годом разрабатываем рекомендации, основанные на связанности депопуляции с проблемами уровня и качества жизни, распределительных отношений и неравенства. Я думаю, что эта позиция с течением времени становится более весомой и актуальной именно для России».
«Ситуация непростая, ― отметил демограф. ― В прессе ее называют критической и даже катастрофической, но это не помогает взвешенной оценке и поиску реалистических сценариев решения проблемы». Вячеслав Локосов сослался на национальный проект «Демография», ключевые показатели которого могут быть достигнуты только при достаточно серьезных изменениях во внутренней политике страны.
Андрей Соболевский
Фото Юлии Поздняковой
