В рамках российской конференции DICR-2017 состоялся круглый стол «Наука — цифровой экономике». Коворкинг-центр «Точка кипения» на 13-м этаже технопарка новосибирского Академгородка собрал как участников конференции, так и специально приглашенных экспертов из сферы высокотехнологичного бизнеса.
«Цифровая экономика — это виртуальная среда, дополняющая нашу реальность». Член-корреспондент РАН В.В. Иванов.
«Нельзя объять необъятное». Козьма Прутков.
Тем не менее, согласно академической традиции, дискуссия началась с уточнения базовых понятий. В 1995-ом году американский информатик Николас Негропонте (Массачусетский университет) ввел в употребление термин «цифровая экономика». Доктор технических наук Вадим Петрович Потапов из Кемеровского филиала Института вычислительных технологий СО РАН считает, что и по сегодняшний день нет его общепринятого толкования: «Определение цифровой экономики настолько запутано, что непонятно, как к нему подходить. Если экономика не цифровая, то какая она — аналоговая?». Также Вадим Потапов горячо критиковал трактовку заместителя президента РАН Владимира Иванова, вынесенную в эпиграф, хотя именно она является одной из наиболее цитируемых.
Кандидат биологических наук Федор Анатольевич Колпаков из ИВТ СО РАН предлагает идти к осознанию цифровой экономики «по кусочкам», рассматривая отдельные направления «виртуальной среды» и то, как именно она «дополняет нашу реальность». Исследователь остановился на двух объектах цифровизации — социальных услугах и практической медицине. В первом случае налицо тренд индивидуализации, то есть привязки сведений по всему комплексу соцподдержки к одному лицу, а не к помогающим ему организациям. «С 2018 года в России вводится единая государственная информационная система социального обеспечения, — рассказал Федор Колпаков, — к которой подключатся и ЗАГСы. Через какое-то время мы увидим в этой сфере качественный переход». Специалист ИВТ обозначил и задачу науки: предложить методы обработки high loads, «больших загрузок», когда в центр обработки данных начнут поступать буквально все чеки и другие индикаторы операций. «Государство постепенно перестает бояться быть Большим Братом», — с оглядкой на Оруэлла Ф. Колпаков резюмировал переход к новой парадигме, в которой каждый объект социальной поддержки видится «как на ладони».
В здравоохранении же отправной точкой Федор Колпаков назвал секвенирование генома, которое «…становится сегодня и сравнительно доступным, и оправданным с точки зрения практической медицины». Исследователь приводил примеры, когда по геномным данным врачи определяли эффективный вариант химиотерапии онкологических больных или давали жесткие противопоказания к определенным профессиям. Точно так же, как и в социальной сфере, здесь неминуемо произойдет индивидуализация всего комплекса информации (состояния организма, его активности, назначений и т.п.), замкнутого на отдельного пациента, причем с сохранением доступа к персональным данным исключительно с его согласия. Специалистам сomputer science, по мнению Ф.А. Колпакова, следует уже сегодня изучить возможность создания виртуального пациента или аватара — полноценной цифровой копии индивидуального организма, на которой без какого-либо риска для реального человека медики будут отрабатывать сценарии наблюдения, лечения и ухода. «Здесь есть научный вызов, и вызов большой», — считает Федор Колпаков.
Многие участники дискуссии делали упор на различии между цифровой экономикой как таковой и очередной конъюнктурой (после «инноваций», «нанотехнологий» и других трендов в кавычках). Под актуальным лозунгом и с оглядкой на правительственную программу можно получить дополнительное госбюджетное финансирование, но при этом забивать микроскопом гвозди — как на одном московском складе, где цифровой мерчендайзер командует живым грузчикам, какую коробку куда нести. Вадим Потапов привел другой пример: дирекция одного из угольных разрезов Кузбасса в контексте «перехода к цифровой экономике» оборудовала самосвалы датчиками километража, параметров работы двигателя и тому подобного с передачей информации в центр обработки… всего лишь для проверки, не воруют ли водители топливо. «Если нет реальной постановки задач на будущее, зачем тогда собирать данные?» — удивлялся ученый.
С ним не вполне чтобы соглашался заведующий лабораторией аналитики потоковых данных и машинного обучения механико-математического факультета Новосибирского госуниверситета кандидат физико-математических наук Евгений Николаевич Павловский. По его мнению, значимой может стать любая собранная информация: смотря, когда и для чего. «Данные — совершенно новый ресурс, который не расходуется, а только нарастает по мере поступления, — считает исследователь НГУ. — Суть цифровой экономики — в переходе от данных к ценностям, и поэтому есть смысл в сборе информации впрок». В качестве примера Евгений Павловский привел социальный скорринг — оценку банками кредитоспособности по постам в соцсетях, казалось бы, совершенно не имеющим отношения к деньгам. И ученые, по его мнению, должны сосредоточиться на глобальной, без преувеличения, проблеме формирования максимально широкого спектра задач, которые можно решать в пользу экономики и человека на основе собранных и собираемых массивов данных. При этом руководитель Фонда развития перспективных оборонных стратегий и технологий «ФОРПОСТ» (Новосибирск) Дмитрий Владимирович Осипкин поставил вопрос о входных фильтрах и последующей очистке данных: «Уровень информационного шума сегодня повысился на многие порядки, даже в науке с ее специфической системой отсева и верификации».
Оживил дискуссию старший преподаватель НГУ Руслан Анатольевич Пермяков, назвавший принципиальным отличием цифровой экономики создание систем автоматического принятия решений и, на их основе, — искусственного интеллекта всё более и более высоких степеней развития. Проблема имеет гуманитарную первооснову (какие классы и типы решений человек может делегировать IT-системам) и этическую сторону: Руслан Пермяков обозначил «дилемму беспилотного автомобиля», система управления которым может встать перед выбором — сбить пешехода либо врезаться в препятствие с риском для пассажира. Три закона робототехники фантаста Айзека Азимова в такой ситуации не помогают.
Цифровая экономика, о чем говорили многие из выступавших, не может прогрессировать замкнуто, как «вещь в себе». Во-первых, для нее нужно готовить специалистов новой генерации. Экс-проректор НГУ доктор экономических наук Вера Дмитриевна Маркова (Институт экономики и организации промышленного производства СО РАН) считает уже сегодня актуальной проблему массового переобучения взрослых (специалистов и просто пользователей), а вузовские программы по computer science следует обновлять 2—3 года. Ученый секретарь Института вычислительной математики и математической геофизики СО РАН доктор физико-математических наук Игорь Михайлович Куликов видит основой подготовки студентов «широкую и глубокую проработку математики», при этом деля будущих выпускников на два типа: «пользователей высшего звена» и «созидателей — творцов алгоритмов».
Второй «внешней проблемой» цифровой экономики участники дискуссии обозначили необходимость взаимопонимания и адекватных взаимоотношений в треугольнике «IT-технологии — государство — общество». «Уже сегодня мы видим нарастание цифрового неравенства, — констатировала доктор технических наук Людмила Васильевна Массель из иркутского Института систем энергетики им. Л.А. Мелентьева СО РАН. — Для того чтобы создать умные города, нужны умные мэрии и умные пользователи». Впрочем, какой-либо критики властей на круглом столе не прозвучало. «В одном месте обозначено слишком много проблем и сказано слишком много слов», — подвел черту Дмитрий Осипкин. В отличие от многих круглых столов (форсайтов, панельных дискуссий, экспертных сессий и т.п.), дискуссия на тему «Наука — цифровой экономике» не завершилась принятием итогового документа. Как пишут в дипломатических коммюнике, состоялся обмен мнениями.
Андрей Соболевский
Фото: автора (1, 2), из открытых источников (анонс)
