Личность 45-го президента США вызвала массу прогнозов, в том числе и экономических. Чего ожидать от Дональда Трампа игрокам мировых рынков и российскому бизнесу? Об этом рассуждает доктор экономических наук Владимир Ильич Клисторин из Института экономики и организации промышленного производства СО РАН.
— Мы еще не очень отчетливо представляем, какой будет реальная экономическая политика администрации Трампа. В свое время Егор Тимурович Гайдар говорил, что только безумец выполняет все свои предвыборные обещания. Тем более что в ходе избирательной кампании миллиардер-республиканец менял свои позиции по ряду вопросов. Поэтому все предположения должны начинаться со слова «если».
Начнем с краеугольной позиции Трампа: снижения ставок налогов и упрощения порядка их уплаты. Это должно повысить инвестиционную привлекательность Соединенных Штатов и стимулировать приток капиталов из других стран. С другой стороны, будущий президент США намерен урезать льготы компаниям high-tech, IT-сектора и «зеленой экономики» в целях укрепления так называемого реального сектора и, главное, сближения уровня богатых штатов (таких как Калифорния, Техас) с регионами традиционных производств. Второе важное намерение Трампа — снижение строгости экологических требований, что может привести к оживлению нефтегазового сектора: расконсервации месторождений, развертыванию добычи на Аляске и в ареале Мексиканского залива, строительству трубопроводов. Это же относится к угольной промышленности. Тогда, безусловно, цены на углеводороды начнут падать.
— Внутренние или мировые?
— И те, и другие, хотя сначала первые. Но в целом, это следующий пункт нашего разговора — протекционизм как экономическая идеология Трампа. В неё укладывается не только наращивание добычи углеводородов, но и многие другие меры по защите и стимулированию национальной экономики как таковой. Доля внешней торговли США колеблется в пределах 20 % от ВВП (в сравнении с российским показателем 25-27 %). Протекционистские меры должны будут обеспокоить не только нефтегазодобывающие страны, но и те, чьи экономики сильно завязаны на американский рынок: Канада, Мексика, Китай, некоторые южноазиатские «тигры». Россия занимает во внешнеторговом обороте США буквально несколько процентов и сильно пострадать не должна.
— А какое влияние на рынки может оказать бюджетная политика Трампа?
— Он обещал повысить расходы на вооруженные силы и их численность при ослаблении налогового пресса. Даже при урезании социальных программ (хотя перед самыми выборами кандидат здесь смягчил позицию) это влечет растущую дефицитность госбюджета. К тому же Трамп анонсировал федеральные дотации в инфраструктуру: те же американские дороги, вызывавшие восхищение в середине прошлого века, местами поизносились… Но это не совсем по-республикански, поскольку «партия слона» всегда стояла за сокращение обеих частей бюджета, а не только доходной. И еще не понятно, поддержит ли такие меры Конгресс США. Одно из возможных последствий — рост цен на американские ценные бумаги (подорожает обслуживание государственного долга) и вероятное снижение курса доллара. А это не очень хорошо с точки движения капитала. Правда, возможны и обратные эффекты. Федеральный резервный фонд США вполне способен сделать то, что откладывал в связи с президентскими выборами — поднять процентные ставки. Соответственно, такой рычаг не понизит, а повысит курс национальной валюты, что уже наблюдалось в годы правления Рональда Рейгана.
Но бюджетная политика как таковая нацелена на подешевение доллара, что положительно влияет на внешнеторговый баланс страны. Административный протекционизм (запреты, высокие пошлины) становится, по существу, излишним. Это мы видели и на примере России, когда падение рубля стимулировало импортозамещение (там, где оно технологически возможно) намного эффективнее, чем экспортные санкции ряда стран. Другое дело, что такие процессы обычно приводят к обострению торговых войн: для США в них главным соперником является КНР. Американская экономика составляет 20-22 % от мировой, китайская (с учетом покупательной способности) примерно столько же — коллизия будет носить глобальный характер.
— Но тогда получается, что администрация Трампа столкнет с горы первый камешек, а затем процессы будут развиваться сами собой?
— В мире накопились предпосылки для серьезных экономических неприятностей и без Трампа. По причине низких процентных ставок в Америке, Японии и ЕС к настоящему времени должны были образоваться «финансовые пузыри», тем более что в короткий кризис 2007-2008 годов лопнули далеко не все из них. Если, к примеру, США начнут повышать пошлины на импорт китайских товаров, то это приведет к замедлению роста экономики Поднебесной и… пузыри начнут лопаться. Потому что благодаря ВТО и другим факторам глобализации они надуваются не в странах с «дешевыми деньгами», а там, куда таковые перетекают. Предыдущий обвал начался, вспомним, на Шанхайской бирже. Именно на рынках ценных бумаг происходит завышение цен акций: ярким примером можно считать переоценку нематериальных активов и IT-компаний. Как сказано в одном американском фильме: «Вы производите не программы, не игры и не приложения. Вы производите акции». Когда накапливается критическая масса оценочных ошибок — рынок начинает рушиться. На наших глазах в начале нулевых так случился «кризис доткомов», когда «посыпались» как раз высокотехнологичные компании…
— Давайте вернемся к потенциальным воздействиям «Трамп-фактора» на экономику России.
— Давайте. Но будем помнить, что не каждый наш кризис имеет глобальные истоки. Да, провалы 1998 и 2008-2009 годов можно назвать результатом инфицирования слабой экономики внешними шоками. Но спад конца 1980-начала 1990-х годов и сегодняшняя депрессия почти на 100 % порождены внутренними причинами. В последнем случае их очень подробно вскрыл и описал академик Абел Гезевич Аганбегян. И «Трамп-фактор», конечно, может фрагментарно сказаться на отдельных сюжетах. Например, продолжат ли американцы покупать у нас ракетные двигатели и места в стартующих к МКС «Союзах», или нет. В целом большинство прогнозов сходится на повышении неопределенностей и связанных с ними рисков. Никто не знает, когда и каких советников подберет себе Дональд Трамп, на что будет их ориентировать. И когда кем заменит. В свое время Рональд Рейган напутствовал начальника бюджетного управления Дэвида Стокмана: «Вперед, я тебя поддерживаю! Когда тебя будут вешать, я приду посмотреть». Мировые финансовые рынки с их чувствительностью к новостям и слухам, безусловно, станут более волатильными. Это почти гарантировано. Столь же твердо можно предвидеть, что углеводороды подешевеют, экономика США не рухнет и будет по-прежнему привлекательна для инвестиций. По крайней мере, в целях преодоления протекционизма того же Трампа. Если вам не дают с выгодой ввозить свой товар, то вы ввезете его производство. И пусть себестоимость в штате Юта будет выше, чем в Индонезии, рентабельность достижима. Такой подход совпадает с декларациями будущего 45-го президента США о реиндустриализации и борьбе с социальным идживенчеством.
Но в целом наша экономика задолго до выборов в США попала в очень тяжелое положение. Написано множество программ ее оздоровления, в диапазоне от Алексея Кудрина до Бориса Титова, но общим местом стало признание долговременной стагнации, на перспективу хоть до 2020, хоть до 2030 года. В свободном доступе находятся прогнозы Минэкономразвития, согласно которым российская экономика будет развиваться примерно в полтора раза медленнее, чем мировая. Значит, международный вес и авторитет России начнут неизбежно снижаться. Перед руководством страны стоит объективная необходимость выбора одной из двух моделей. Первая — движение по пути быстро развивающихся стран, таких как Канада, Австралия, сегодняшний Сингапур с их либеральным экономическим климатом. Другой вариант — авторитарная модернизация с упором на крупный бизнес, подконтрольный государству. Так начинался рост Южной Кореи или того же Сингапура времен Ли Куан Ю.
Наша беда в том, что неизбежный выбор всё время откладывается. Общий вывод — без всякого Трампа Россия должна выбрать цельную стратегию и реализовать её, иначе страна будет неуклонно отодвигаться на второй план. Но я не вижу политических сил, способных взять на себя ответственность за такое решение. Мы (в том числе и сотрудники ИЭОПП СО РАН) пишем немало программ разного масштаба, от федеральных до муниципальных, но большая их часть попала в корзину. Или под сукно, что одно и то же.
Беседовал Андрей Соболевский
Фото: из личного архива Владимира Клисторина (1), карикатура — prikol.ru
