Существует мнение, что наука в России давно погибла, а лучшие наши учёные давно работают за рубежом. «Эти слухи сильно преувеличены, — не соглашается член-корреспондент РАН, директор Байкальского института природопользования Арнольд Тулохонов. — И экспедиция «Миров» на Байкале — лишнее тому подтверждение».
- Арнольд Кириллович, за три года экспедицией «Миров» на Байкале сделано немало открытий...
- Да, их немало. Мы получили фундаментальные научные результаты. К примеру, на нескольких уровнях на глубине 200-800 м я обнаружил древние озерные пляжи. Но ведь галька на дне не может образовываться. Это открытие не имеет аналогов и переворачивает геологию с ног на голову. Получается, Байкал когда-то был на 800 метров ниже и после таяния ледников четыре раза наполнялся. Этот результат не имеет практического значения, но открывает новую страницу в истории Байкала.
«Миры» выполнили ещё одну задачу - привлекли внимание мировой общественности. На дно озера погружались Путин, Миронов, Кудрин, Мезенцев, Наговицын. И впервые глава иностранного государства, президент Монголии. Это факт огромной политической важности. Ведь Цахиагийн Элбэгдорж официально не был в России. Он вообще настроен проамерикански. Так что с помощью «Миров» мы пытаемся улучшить и российско-монгольские отношения.
Кроме этого, это и вопрос маленькой политики. Возле Байкала находятся Иркутская область и Бурятия. Но о нас мало кто знает. С помощью «Миров» мы «пиарим» и Байкал, и нашу республику. А ведь реклама - дорогое удовольствие.
- Недавно вы буквально «выбили» поправку к закону «О республиканском бюджете» о выделении 6 миллионов рублей на финансирование фундаментальных научных исследований в Бурятии. Это значит, что о науке совсем забыли?
- Когда-то выдающийся французский физик, лауреат Нобелевской премии Фредерик Жолио-Кюри сказал, что страна, которая не развивает науку, неизбежно превращается в колонию. Второй момент: у любого уважающего себя государства есть два крыла: армия и наука. Если их нет, то эта птица не летает. И если в обществе что- то подобное делается, то кому-то это надо. Несмотря на это, слухи о смерти фундаментальной академической науки сильно преувеличены. И мы экспедицией «Миров на Байкале, деятельностью нашего Байкальского института доказываем, что Академия наук жива. Это доставляет радость нам и пользу государству. Хотя есть и вузовская, и отраслевая наука, которая всегда была сильна в России, но сегодня практически погибла.
Беда науки в том, что она не умеет отстаивать свои интересы. Раньше государство давало заказ, защищало. Сейчас наука временщикам не нужна, потому что есть непонимание. Фундаментальная наука решает дальние задачи. Сегодня людей интересуют деньги: я тебе рубль дал, но завтра ты мне верни три. А мы говорим: наука может дать пять рублей, но послезавтра.
Вспомните историю. В 1949-м году, когда вся страна была в руинах, Сталин приказал за три года построить здание МГУ. Он знал, что надо учить. В 1957 г полуграмотный Никита Хрущёв создал в Новосибирске Сибирское отделение Академии. Потому что понимал: Сибирь без науки поднять невозможно. История СССР – это Кузбасс, Магнитка, Западно–Сибирская нефть. БАМ стал последней стройкой, 20 лет у нас ничего не создаётся. Те же китайцы за это время построили Транс Тибет – тысячекилометровую дорогу на высоте 4-5 км до Лхасы, а также крупнейшую ГЭС мира «Три ущелья», 60 тысяч километров дороги с твёрдым покрытием, тогда как вся Европа имеет только 20 тысяч. А мы 30 лет строим дорогу Хабаровск – Чита!
В Шанхае построено крупнейшее водохранилище в мире: два канала перебрасывают воды из Янцзы до Хуанхэ. Космос они активно осваивают
Я бываю в институтах Китая и когда спрашиваю о хоздоговорах, учёные удивляются. Говорят: «Что это такое и зачем? Мы делаем заказ и нам на следующий день привозят оборудование, компьютеры, все что надо». А в России учёные должны сами зарабатывать. Сейчас, правда, на зарплату жаловаться грех. Но есть и другие вещи: электричество, ремонт, бензин-керосин и пр.
- А как же будущий конкурент силиконовой долины - «Сколково»?! Власти обещают, что здесь наши молодые талантливые специалисты смогут реализовывать свои идеи и получать за это хорошие деньги.
- Любое дело нельзя начинать делать сверху. И должно быть время для созревания. Собрав, построив что-либо, ещё не значит, что будет результат. Уехавшие учёные говорят: а зачем нам возвращаться? От добра добра не ищут. Их деньгами не удивишь.
Это означает, что в Сколково соберут учёных со всей России и «оголят» кадры на местах. Это не решение вопроса. Надо укреплять то, что есть - Сибирское отделение РАН, наш институт. У нас в Бурятии ведь тоже десятки ученых уезжают в Москву, Новосибирск, за рубеж, переходят в правительство.
- Очередная реформа образования обещает оставить в старшей школе только три обязательных предмета: ОБЖ, физкультуру и «Россия в мире». Может ли это повысить уровень образования в стране?
- Одна замечательная восточная пословица гласит: если не знаешь куда идти, стой на месте. Министр Фурсенко не знает куда идти, но прёт. Была хорошая советская система образования, которую решили сломать. У нас много реформаторов, которые жаждут отличиться. Но ни китайские, ни европейские законы в России не пригодны. Общество другое. Кого воспитает новая реформа? Тупых исполнителей. Ими легче управлять.
Один наш вождь говорил, что «государство сильно сознательностью масс - когда массы обо всём знают, могут судить и на всё идут сознательно». Это великое суждение. Что мы имеем сейчас? Общество «Знание» закрыли, по телевизору боевики идут подряд, народ оболванивают грабовые и всякие экстрасенсы. Выходит, умные не нужны...
- Какие задачи ставит перед собой наука в Бурятии?
- Региональной науки быть не может. Хоть в Америке, хоть в Улан-Удэ. Тем не менее, на каждой территории есть определённые приоритеты. У нас в республике бессмысленно заниматься, к примеру, ядерной физикой. Наша сфера – это востоковедение, прикладные дисциплины, включая тибетскую медицину, Байкал и восточная политика России. В этих направлениях и надо работать.
Сейчас у России три барьера на Западе - бывшие союзные республики, бывший Варшавский договор и НАТО. А на востоке у нас есть два вечных соседа: Китай и Монголия. Вот с ними надо работать, дружить и сотрудничать. И в первую очередь развивать окраинные, так называемые маргинальные территории. Посмотрите, как Маньчжурия, Хайхэ отражают интересы Китая на границе. У нас же Забайкальск, Благовещенск, простите, задняя часть России. А должны стать её фасадом. Надо поднимать Монды, Кяхту. Это, конечно, не требует научного обоснования, но об этом надо говорить. И китайцы не будут нас завоевывать. Идет экономическая экспансия. Уже сейчас некоторые пенсионеры в Благовещенске уезжают в Китай…
- До сих пор идёт много споров о БЦБК. Насколько он безопасен для Байкала?
- На Женевском озере, Великих озерах стоят атомная станция, химзаводы и никто их не запрещает. Но есть экологобезопасные технологии, а также уголовная и финансовая ответственность, в том числе личная. У нас проще всё запретить. А запретами ни одно государство, ни один человек ничего не решили. Человека надо заинтересовать, тогда он становится хозяином, и отвечает, и видит перспективу. А если все запретить, то зачем жить?
Сейчас говорят о строительстве вертикально интегрированных холдингов. В переводе на русский, это коровник на тысячу коров, которых обслуживают 30 человек. Но другие три тысячи будут воровать! Надо закрепить людей на земле. Но при этом дать им дороги, свет и всё прочее. Предварительные итоги переписи уже показывают убыль населения республики. Уезжают трудоспособные, уезжает молодежь. Лозунги, конечно, хороши, но что-то надо и делать.
Справка:
Арнольд Тулохонов, родился в 1949 году. Член-корреспондент Российской академии наук, председатель Бурятского отделения Русского географического общества, директор Байкальского института природопользования СО РАН. Награжден высшей наградой Монголии – орденом "Полярная звезда".