Отъезд за рубеж для современной российской науки скорее распространенная практика, чем экзотика. Уезжают строить карьеру, зарабатывать деньги, смотреть мир… Кто-то возвращается, кто-то остается в другой части земного шара. Чтобы понять, действительно ли работа в научно-исследовательской сфере за рубежом отличается от российской, редакция COPAH.info подготовила два материала о работе ученых за рубежом. Сегодня мы беседуем с Виталием Ганусовым, который занимает позицию Assistant Professor (аналог доцента в российской системе) в университете Теннеси (США).
- Почему вы уехали из России?
- Сначала (в конце 1998 г) я отправился за новым опытом. Поехал как студент, заканчивающий КрасГУ, проучился в университете Эмори (Атланта) год и мне предложили поступить в аспирантуру. За этот год многое произошло, и я понял, насколько сильно наша лаборатория в Институте биофизики СО РАН отстала по моей тематике (моделирование популяционной динамики плазмид микроорганизмов) от мирового уровня, и к тому же я в Эмори переключился на другую тему, связанную с моделированием иммунного ответа. Мне хотелось стать настоящим специалистом в этой области, поэтому я поступил в аспирантуру и стал там учиться. Несколько раз собирался возвращаться, но все считал, что еще не готов к самостоятельной научной жизни. А сейчас уже не вижу перспектив, так как эта тематика в России не поддерживается. Серьезной иммунологией у нас занимаются только несколько групп, да и у них есть постоянные проблемы.
- Вы продолжаете исследование в сфере иммунологии? Какой работой вы занимаетесь сейчас?
- Я занимаюсь математическим моделированием в иммунологии, в частности сейчас - ответом на ВИЧ инфекцию. Кроме того, сейчас у меня семестр преподавания : читаю иммунологию 2 раза в неделю по 2 часа, провожу много маленьких тестов и 4 экзамена в семестр. Я преподаю один и у меня 135 студентов на предмете. Много времени уходит на подготовку к лекциям, так как я использую самый свежий материал из последних публикаций (конечно зарубежных, так что приходится очень много читать). У меня есть аспирантка и сотрудник пост-док, работаю с ними.
- Какое оборудование нужно для ваших исследований? Легко ли получить к нему доступ или заказать необходимые приборы?
- С оборудованием проблем нет - мне-то и оборудование особо не нужно, компьютер только. Правда, сейчас мы начинаем использовать суперкомпьютеры, но с ними все нормально: у нас есть несколько.
- Ученые в России жалуются на то, что приходится заполнять огромное количество бумаг. Вам часто приходится заниматься «бумажной» работой?
- Бумажной работы хватает, хотя это зависит от времени: обычно в начале семестра больше. У меня сейчас 8 студентов (бакалавров), которым я помогаю с выбором предметов: здесь свободный выбор дисциплин, но многие не знают, что им лучше выбрать.
- Часто приходится слышать о конкуренции в зарубежной науке. Она, действительно, так велика?
- Конкуренция в науке здесь огромная, но в нашей области она здоровая: никто никого не подсиживает. Получить постоянную позицию, как у меня, очень трудно, - много заявок. Недавно мы выбирали себе в департамент нового иммунолога - было более 60 заявок, а выделить нужно одного.
- Какие проблемы существуют в научной сфере? Перекликаются ли они с наиболее острыми для России проблемами ставок и жилья?
- Проблема в основном одна - финансирование. Чтобы содержать сотрудников, лаборатории нужны деньги с грантов. Постоянных позиций (ставок) для сотрудников обычно нет, а поэтому идет постоянный поиск источников дохода. А так как число ученых не уменьшается, а только увеличивается, то получать гранты становится все сложнее, особенно молодежи, которую никто не знает.С жильем проблем нет, так как зарплаты спокойно хватает на аренду жилья либо покупку в рассрочку (на 15 или обычно, как у меня, на 30 лет). Сейчас в Сибири проблему жилья как-то решают, по крайнем мере для молодежи, так что они в более выгодном положении - мне за наш дом еще 28 лет платить.А у многих моих знакомых в Красноярске уже свое жилье, за которое все выплачено, так что грех некоторым людям на это жаловаться. Сейчас, наверное, становиться хуже, так как все эту тему просекли и пытаются подстроится под систему, чтобы подешевле получить хорошее жилье.
- Наблюдаете ли за ситуацией в научной сфере?
- Наблюдаю, конечно, вот и этим летом был в Красноярске. В науке в Сибири в среднем очень глухо, мега-гранты, конечно, интересно, но все зависит от того, выльется ли это в реальные результаты. После общения с рядом моих коллег, получивших неплохие деньги, я вообще расстроился, так как о науке там речь даже не идет, все просто думают, как бы освоить бюджеты. Я не хочу сказать, что так везде: наверное, есть сильные группы, но их мало и не видно.Что я точно могу сказать, так как слежу за публикациями в области иммунологии в основных международных журналах - российскими достижениями там и не пахнет, даже если и есть русская фамилия, это кто-то работающий за рубежом. Не могу судить строго о других направлениях, но почему то мне кажется, что в биологии в целом мы сильно отстаем.
- Можете ли вы сказать как человек, наблюдающий со стороны, почему так происходит?
- Наша проблема - деньги распределяются непонятным образом. Должно быть открытое рецензирование с приглашением иностранных специалистов (да, все заявки на английском языке), и рецензенты должны меняться из года в год (как NSF или NIH). Некоторым сильным лабораториям эти большие деньги помогут, а слабые их просто перемелют, купят себе Land Cruiser или квартиру, напишут отчетик, может, попросят своих иностранных коллег включить грант в статью и все. Мне кажется, что у многих наших исследователей пропал дух конкурентства: я должен сделать лучше других и всем это показать и рассказать. Многим уже все равно, и обычно они занимаются самовозвышением, а не самокритикой, вот, мол, какие мы хорошие. А надо критично к себе относиться и сравнивать с работами не коллег через дорогу, а на мировом уровне!
Юлия Позднякова
Справка:
NSF — Национальный научный фонд (США) — независимое агентство при правительстве США, отвечающее за развитие науки и технологий.
NSF осуществляет свою миссию, предоставляя в основном временные гранты. Большинство грантов предоставляется индивидуальным исследователям или небольшим группам исследователей. Остальные гранты обеспечивают финансирование исследовательских центров, в том числе идут на поддержание работы большого и дорогостоящего научного оборудования и средств обслуживания в «центрах коллективного пользования», которые необходимы учёным и инженерам, но часто слишком дороги для любой локальной группы или отдельных исследователей.
Стратегию Фонда определяют 24 члена Национального научного совета (NSB), выдающиеся люди, признанные авторитеты на национальном и мировом уровне. А непосредственно работой Фонда руководят правление и директор, которых назначает президент США и утверждает в должности сенат. Конгресс также контролирует работу Фонда — через так называемый офис главного инспектора.
NIH — Национальные институты здравоохранения — учреждение Департамента здравоохранения США. Является основным центром правительства, ответственным за исследования проблем здравоохранения и биомедицины. NIH состоит из 27 институтов и исследовательских центров.
