Отъезд за границу может быть не только поиском лучшей жизни, как принято считать, но и расширением возможных мест трудоустройства. Для западной науки это — обычная практика. В продолжение темы отъезда российских ученых за рубеж, свою историю рассказал COPAH.info сотрудник университета Миннесоты Александр Шапеев.
- Почему Вы решили уехать?
- Это было, скорее, спонтанное решение. Я планировал сначала защитить диссертацию в России, а потом решать, уезжать или нет. На первом году аспирантуры в НГУ мне предложили без экзаменов, да еще и с неплохой стипендией, перевестись в Национальный Университет Сингапура (НУС) работать над диссертацией (для получения степени PhD). Если принять во внимание, что мне тогда хотелось посмотреть Восток, отказаться было сложно. Кстати, переезды из страны в страну довольно распространены в современной «заграничной» науке.
- Как работают над диссертацией в Сингапуре?
- Подготовка диссертации имеет элементы работы: стипендию платят, в основном, за преподавание (6 часов в неделю) и проверку экзаменов (большинство экзаменов – письменные). Диссертацию писал по вычислительной гидродинамике в продолжение работ, которые делал в России. Это, кстати, скорее, редкость: обычно у аспирантов нет выбора, и работают они над тем, что предлагает их научный руководитель.
- Как проходил Ваш рабочий день?
- Если коротко, то утром трудился дома, днем – в офисе, а вечером – снова дома. Часто занимался своим исследованием по субботам и воскресеньям. Так много работать от меня совершенно не требовалось (хотя, слышал, что в некоторых вузах Америки негласно к аспирантам предъявляют подобные требования), просто тематика была очень интересная, плюс хотелось уделять больше времени собственным исследовательским проектам. В офисе обычно был с 9 до 6, хотя мог прийти и в 8 и в 11, а уйти и в 4 и в 10. Никаких нареканий по этому не получал: моему руководителю был важен результат, а не присутствие. Для короткого отдыха делал пару прогулок в день по кампусу. С коллегами общался, в основном, в обеденный перерыв – на распитие чаев было жалко времени. Ну, и час-два в день уходили на ведение практических занятий, руководство студентами, посещение научных семинаров, обсуждения с научным руководителем.
- У Вас есть и «российская» научная степень…
- После защиты диссертации в НУС я приезжал на полгода в Россию защищать диссертацию (иностранные работы не признаются в нашей стране автоматически), так как не исключал для себя возможность продолжить работу в России.
- Если сравнивать защиту диссертаций, то какие различия есть в России и за рубежом?
- Самое большое отличие в том, что за рубежом гораздо меньше бюрократии: мне надо было только подготовить несколько экземпляров рукописи диссертации, краткое описание на 150 слов и заполнить одностраничную форму с названием, предлагаемыми экзаменаторами (эквивалент российских оппонентов) и т.п. Процедура тоже относительно проста: текст отсылается экзаменаторам, они готовят отчеты, затем организуется защита (45 минут выступление + 10 минут вопросы), на которой должны присутствовать два из трех экзаменаторов и глава экзаменационной комиссии. Она может посещаться еще несколькими аспирантами; другие профессора, как правило, не приходят. Сама процедура скучна и буднична: экзаменаторы большей частью спят, так как уже изучили работу, другие аспиранты перестают понимать где-то с пятой минуты – они занимаются совершенно другой темой, а слушает только глава экзаменационной комиссии (он с диссертаций заранее не знакомится). Вопросы задают, как правило, формальные. После защиты заполняется еще одна небольшая форма, на чём основные процедуры заканчиваются.
- Наверное, когда Вы приехали защищаться в Россию, было непривычно? Что Вас больше всего поразило после Сингапура?
- То, от чего я совсем отвык: ученому в России необходимо заботиться о почти всех аспектах организации процесса исследований самому. Самое яркое впечатление в этом плане было, когда мне надо было распечатать копию препринта для того, чтобы заверить ее в издательском отделе института. Прихожу в институт за 45 минут до встречи, а в принтере нет бумаги. Ни в одном принтере в лаборатории нет бумаги. В ящиках, где, как мне сказали, она лежит – тоже нет. И вот я подхожу к одной из сотрудниц, которая, в моем понимании, могла бы мне помочь, и говорю: «В принтере нет бумаги», - на что в ответ мне звучит: «Ну, и что?» Это и поразило больше всего. Разговор людей из разных миров. Я привык к тому, что если есть принтер, то в нем должна быть бумага. Если ее нет, то она есть в рядом лежащей пачке. В общем, если нет бумаги – это какая-то чрезвычайная ситуация, и ответственный персонал должен бросить рутинные дела и уже «разруливать» ее. Но в российской науке всё по-другому. В принтере нет бумаги, потому что я об этом не позаботился. Внушает оптимизм то, как мои российские коллеги реагируют на подобные рассказы. Они смеются и говорят: да, весело рассказываешь, но мы к этому тут привыкли.
- Чем Вы занимались после защиты?
- После защиты диссертации поехал в Швейцарию работать пост-доком по совсем другой тематике: многомасштабные численные методы, в основном, в применении к атомарному моделированию дефектов в кристаллических материалах.
- Какие условия для работы в Сингапуре и Швейцарии? Много приходилось заниматься «бумажной» работой, на что часто жалуются наши ученые?
- В Швейцарии, да и в Сингапуре, научным сотрудникам создаются идеальные условия для исследований: минимум бумажной работы (по крайней мере, на моем уровне карьеры) и отличная инфраструктура. Всей деятельностью, для которой не нужна научная квалификация, занимается ненаучный персонал. Объем ее намного меньше: например, чтобы подать заявление на отпуск или на командировку, достаточно послать e-mail секретарю. В Швейцарии секретари даже пару раз покупали для меня авиабилеты и бронировали гостиницу. Если в офис нужна, например, вешалка для одежды, нужно об этом сказать, и через несколько дней вешалка появляется в офисе. Оборудование (компьютер, принтер, сканер, вычислительный кластер, и т.д.) общее и обслуживается очень эффективно ненаучным персоналом: например, если закончился картридж на принтере, то новый появится через полдня, а пока можно печатать на другом устройстве. Канцелярские принадлежности можно набирать из специального шкафчика, фактически, неограниченно (только нужно пойти взять ключик у секретаря). Хочется еще отметить отличный доступ к библиотеке: большинство нужных мне статей, и даже некоторых книг, я мог получить в электронном виде с сайта библиотеки, находясь дома.
- Как часто Вы посещаете научные конференции?
- За два года был на трех международных конференциях и трех швейцарских. И несколько раз ездил с рабочим визитом к коллеге из Оксфорда, с которым у меня несколько независимых проектов. У профессоров, кстати, в отличие от пост-доков, всё по-другому: конференций посещают несоизмеримо больше, деятельность более разнообразна, в частности, больше приходится возиться с бюрократией. Можно грубо сказать, что пост-доки – это квалифицированные подсобные рабочие, которые тратят на науку существенно больше времени, но их исследования, зачастую, представляет на конференциях профессор.
- Наверняка, за рубежом у ученых тоже есть какие-то проблемы?
- Финансовых точно нет. За рубежом ученые в плане зарплаты уступают только банкирам и врачам (если сравнивать с распространенными профессиями). С другой стороны, в науку не так просто попасть и еще сложнее продержаться до того момента, пока тебе не предложат профессорскую позицию. Поэтому проблем таких, как низкая заработная плата или жилье, там нет. Основная проблема пост-дока – это доказать, что ты заслуживаешь позиции профессора. Либо найти подходящую неакадемическую работу, что тоже не просто. У профессоров основная проблема, как я понял из разговоров с ними, высокая загруженность административными обязанностями и, в некоторых странах, бумажная работа и высокая конкуренция (читай: низкое финансирование) в получении грантов на исследования (но зарплата от количества грантов, кстати, мало зависит).
- Насколько высока конкуренция между учеными?
- На уровне пост-дока ты конкурируешь, скорее, не с другими учеными напрямую, а со средним уровнем. За время пост-дока нужно стремиться написать большое количество статей (желательно в лучшие журналы по твоей тематике). Конкуренцию, собственно, ощущаешь, когда подаешь на постоянную (профессорскую) позицию и соревнуешься с учеными из параллельных направлений твоей области исследований (в моем случае, вычислительной математики) по таким параметрам, как количество/качество статей, качество преподавания, и т.п. Тем не менее, есть честолюбивая конкуренция научных групп (по моей теме их, очень условно, две: евро-американская и америко-китайская), но она не высока, и мне представляется, что в этом случае более велика роль исследовательского интереса, нежели конкуренции.
Подготовила Юлия Позднякова
Фото: из архива А. Шапеева, makeithappenmama.blogspot.com, mtbaker.wednet.edu, chilliwacktoday.ca