Владимир Зуев родился в 1925 году в простой семье. Родители происходили из крестьян: отец, Евсей Фёдорович, до войны был рабочим, затем служащим; мать Павлина Иннокентьевна занималась домашним хозяйством. Будущий академик принадлежал к поколению, которому выпало очень рано повзрослеть. До начала войны умерла мама, а в 1942 пропал без вести призванный в начале войны отец. Место главы семьи пришлось занять Владимиру, на его попечении осталась младшая сестра. Окончив школу с отличием в 1942 году, он не поступил в вуз, как это было бы в мирное время, а сразу же начал работать на золотоприиске «Курга» в 18 километрах от Байкала. До призыва в армию в 1943 году он трижды ходил в райвоенкомат пешком, путь занимал четыре дня… Владимиру Зуеву выпало уйти на фронт совсем молодым — восемнадцатилетним юношей.
Владимир Зуев (справа)
Служить Владимир отправился на Дальний Восток, воевал он в Маньчжурии. Вот что писал об этом времени много позже академик Зуев: «…Воевать пришлось с японскими милитаристами. Достаточно сказать о Хайларском укрепленном районе. Это северная Маньчжурия. Район строился с 1932 года, за десять лет до начала войны. Японцы держали этот район в строгой секретности. Китайцы, которые строили блиндажи, переходы, различные оборонительные сооружения, не остались в живых. Всех их японцы расстреливали после постройки укрепленного района. Мы противостояли многомиллионной Квантунской армии, расположенной вдоль наших восточных границ — армии, готовой перейти границу в любой момент… Где-то дней так за тридцать до перехода границы нас стали получше кормить. Мы совершили марш-бросок на машинах из-под Читы, из нашего гарнизона, где мы стояли, на самую границу. Но самая яркая страница за этот период и всё мое пребывание в армии — это все-таки переход границы. Это событие весьма значимо в моей жизни. Я ждал его без конкретного страха. Всеми нами владело чувство (сейчас это чувство считается чуть ли не каким-то признаком малодушия) — чувство патриотизма. То есть мы переходили границу — вся масса — с энтузиазмом, я бы сказал с чистым таким чувством. К сожалению, затерялись мои дневники того времени… Еще до начала боев приехал в наш полк (и почему-то он оказался в нашем дивизионе) командир дивизии полковник Изгибнев Павел Иванович. И он отобрал из нашего дивизиона группу, в которую и я попал. Автоматчиков. Не в смысле профессионалов-автоматчиков, а у всех нас были автоматы, группа с автоматами, да. И поступили сведения, что на пути дивизии есть засада. Вот это было своеобразное мое боевое крещение. Подъехали к предполагаемому месту засады. Там были какие-то строения, где-то можно было укрыться. Не видно, что там кто-то есть. И была команда из автоматов обстрелять. Ну, вот мы стреляли. Но, по-видимому, засада ушла, потому что никакого отклика на эти очереди не было. Потом все пошли посмотрели. Действительно, там кто-то был раньше...»
Среди немногочисленных воспоминаний о войне было и такое: «…Уже недалеко осталось от укрепленного района Хайлар. Степь. Мы подходим к двору, где скот содержался. И оттуда были выстрелы. Хорошо помню. Там было японцев человек семнадцать. Все застрелились. Левый ботинок снят, носок снят, рядом винтовка валяется. Винтовка наставлялась на себя, большим пальцем левой ноги — спуск курка, и смерть. Это были рядовые солдаты».
Каждый фронтовик принес домой свою правду о войне, о которой было невозможно рассказать. Однако жизнь никогда не стоит на месте, и после Великой Отечественной войны миллионам людей предстояло найти свое место в мирной жизни: получить образование, профессию, построить семью. «Моей мечтой было получить высшее образование. Я не знаю, откуда это взялось у простой русской женщины, у моей матери, абсолютно безграмотной, внушить мне мысль: во что бы то ни стало выучиться», — писал В. Е. Зуев в своих воспоминаниях.

После демобилизации в 1946 году Владимир один семестр проучился на заочном отделении физико-математического факультета Читинского педагогического института, а потом поступил на физико-математический факультет Томского государственного университета. В 1948 году факультет разделили на два: физический и механико-математический, В. Е. Зуев учился на физическом, был старостой студенческой группы, наполовину состоявшей из бывших фронтовиков. Так совпали два братства — студенческое и фронтовое, одновременно с Владимиром Евсеевичем учились ветераны войны, в том числе будущие профессора ТГУ П. С. Соломин (лишившийся на фронте обеих ног), В. П. Фадин, М. С. Бобровников, доцент Н. Г. Щеглов.
О том времени очень емко сказано в статье «Тон задавали фронтовики» выпускницы физфака доцента ТГУ Н. В. Кудрявцевой: «Основной костяк тогдашних наборов составили фронтовики. В выгоревших гимнастерках и офицерских кителях, как правило, с целым иконостасом орденов и медалей, они заразили остальную гражданскую массу студентов боевым задором, напористостью и деловитостью. В университет они пришли не гостями — хозяевами. Сами следили за успеваемостью в группах, сами организовывали научную работу, сами ездили на многочисленные воскресники, строили свой быт в общежитии».
Уже в студенческие годы Владимир Зуев проявил себя как талантливый исследователь, лидер и организатор. Несколько лет он возглавлял студенческое научное общество университета, был сталинским стипендиатом, с первых курсов стал заниматься научной работой на кафедре оптики и спектроскопии под руководством профессора Н. А. Прилежаевой. В 1954 году В. Е Зуев досрочно окончил аспирантуру и защитил кандидатскую диссертацию.
Из статьи В. З. Нилова, вышедшей в «Науке в Сибири» в 2003 году: «Спустя год, когда СФТИ поручили проведение ответственных исследований по распространению инфракрасного излучения в атмосфере, работу — практически по созданию нового научного направления! — возложили на молодого кандидата наук Владимира Зуева. Вряд ли можно говорить о том, что молодой ученый выбирал главную спутницу на научном поприще по любви. И не потому, что земная атмосфера чрезвычайно сложна и изменчива. Стиль тогдашней жизни был таков, что ему могли просто сказать: “Надо, Володя, надо!” Такое поручение могли выдать только признанному в университете ученому. Спустя всего год его группа получила обнадеживающие результаты. Занятия Зуева со студентами и молодыми коллегами имели естественным результатом организацию в 62-м году на радиофизическом факультете кафедры оптико-электронных приборов. Все эти разнообразные труды в СФТИ и самом университете привели к созданию институтской лаборатории инфракрасных излучений. Она стала ведущим в стране научным коллективом в области оптики атмосферы. 60-е годы — особый период в деятельности Владимира Евсеевича. Он руководит кафедрой и лабораторией, работает заместителем директора СФТИ. В 69-м году, благодаря, прежде всего, его усилиям, в Томске появляется первый академический институт — оптики атмосферы. Так обрела реальность давняя мечта томичей о своем академическом подразделении».
Это стало одной из самых значимых побед мирного времени на томской земле: неоценимый вклад в создание Томского научного центра внесли именно фронтовики.
…Долгие годы у университетского курса В. Е. Зуева, поступившего в Томский государственный университет в первый послевоенный год, существовала замечательная традиция — собираться, делиться достижениями, вспоминать такие трудные и прекрасные годы послевоенного студенчества, навсегда сплотившие людей, переживших войну. Организатором этих встреч всегда был академик Зуев, для которого огромное значение имело это братство.
Автор выражает особую благодарность архиву ИОА СО РАН за помощь в подготовке материала и лично Т. А. Иванову.
Ольга Булгакова
Фото из архива ИОА СО РАН