Совет научной молодёжи СО РАН провёл круглый стол «Будущее науки и образования в России» с целью подготовки предложений для Минобрнауки.
Предпосылками для встречи стал своеобразный треугольник событий: приезд в новосибирский Академгородок замминистра МОН Игоря Игоревча Федюкина, визит премьер-министра России Дмитрия Анатольевича Медведева (к которому обратилась председатель Совета молодых учёных РАН Вера Александровна Мысина по вопросу самореформирования Академии) и, наконец, та же Мысина интервьюировала в эфире телеканана «Просвещение» министра науки и образования РФ Дмитрия Викторовича Ливанова.
Три эпизода чётко проявили три позиции федерального правительства. Первая: центр нуждается в конкретных предложениях научных организаций и коллективов. Вторая: модернизация РАН – дело рук самой РАН. Третья: молодые учёные – ценнейший потенциал, но они должны сами предложить меры для улучшения своей работы и жизни. Это вселило оптимизм, и круглый стол был организован почти в пожарном порядке: приглашения рассылались накануне. Представители научных центров СО РАН приехать не смогли. Впрочем, они ожидаются в Новосибирск на Международный инновационный форум «Интерра-2012» 14-15 сентября, равно как и Вера Мысина.
Модерировали дискуссию председатель СНМ СО РАН кандидат химических наук Андрей Викторович Матвеев и его заместитель кандидат экономических наук Юлия Сергеевна Сердюкова. Они выделили для обсуждения четыре блока: «Наука как таковая», «Наука и образование», «Наука и производство», «Наука и власть». До последнего блока не дошли, констатировав, что власть начала слушать учёных, которые, к тому же, успешно избираются в советы, заксобрания и хуралы, а также включены в президентские и правительственные комиссии. Отметили, впрочем, недостаточно сильное и последовательное лоббирование интересов РАН: «Если вы не занимаетесь политикой, политика занимается вами».
А начался разговор с самого важного предмета – с денег. По мнению председателя Совета молодых ученых Института экономики и организации промышленного производства СО РАН кандидата экономических наук Вадима Манавировича Гильмундинова, следовало бы расширить и номенклатуру, и объём целевого финансирования работ именно научной молодёжи, а также вводить в оборот межинститутские молодёжные исследования. «Например, между экономистами и химиками много пересечений», - сказал он, бросив взгляд на присутствующих. Среди них явно выделялись экономисты и химики. Далеко не в первый раз прозвучали призывы к дебюрократизации грантового дела. «Для нормальной лаборатории необходимо 4-5 грантов, - считает Сергей Александрович Адонин, сотрудник Института неорганической химии им.А.В.Николаева СО РАН, - и часть их исполнителей превращается в офис-менеджеров». Попутно федеральное руководство призвали разобраться с рейтингами научных журналов (и обеспечить к ним электронный доступ), с явно устаревшей должностной градацией научных работников (предложено перейти от должностных окладов к контрактной системе), а также больше средств выделять по линии госзаказа. «Есть система Лаврентия Берии – надо изготовить изделие. Выдать результат. Он или есть или нет», - напомнил председатель Совета молодых учёных ГНЦ «Вектор» Денис Владимирович Корнеев.
На проблемы образования разговор не мог не перейти, даже если бы этого блока не было в повестке. Многие молодые учёные сами преподают и знают университетские проблемы не понаслышке. И не только молодые. «Во всей России надо интегрировать науку и вузы, - считает главный учёный секретарь СО РАН академик Николай Захарович Ляхов, - В атмосфере критики РАН на первый план выдвинулись частные исследовательские организации и частные же вузы. Из них не вырос ни один завод, ни одна технология, ни одна реальная инновация. Дело в кадрах, подготовленных для этого. Настоящие наука и образование – это ресурсы, выбывающие очень быстро». По опыту преподавания в НГМУ тот же Денис Корнеев считает, что слабое звено системы – даже не низкие зарплаты преподавателей, а недоступность нового оборудования студентам 1-3 курсов. С модной, но непродуктивной «вузовской науки» финансирование необходимо перенести на общеобразовательные кафедры, оснастив их первоклассными приборами, организовав практикумы студентов и дежурства инженеров в учебных лабораториях. Юлия Сердюкова (ИЭОПП) заметила, что буквально при каждом университете существует студенческое научное общество (СНО), но именно существует: процент реальной научной работы стремится к нулевой отметке. Не экономисты, но химики подняли вопрос о нехватке выпускников. Председатель совета молодых учёных Новосибирского института органической химии им. Н.Н.Ворожцова Павел Анатольевич Заикин считает причиной тому сокращение бюджетных мест на приоритетные отрасли: «Для «боевой» химии, связанной со взрывчатыми веществами и прочим, студентов сегодня не готовят вообще. Между химическими институтами идет настоящая драка за выпускников». 
Разговор логично перешел на студентов. Одни ужасались их «деградации», другие видели проблему не в знаниях, а в мотивациях. «Мы исследовали их, - рассказала заместитель Председателя совета молодых ученых ИЭОПП Светлана Вадимовна Братющенко, - и выяснили, что на выбор сильно влияют и родители, и инерция представлений о престижных профессиях, и, в целом, настроения в обществе. В 1990-е годы был привлекателен бизнес и криминал, начиная с 2000-х – государственная служба и крупные корпорации. В сфере исследований некоторое внимание привлекают науки о жизни, многим ясно, что это очень перспективно». Попутно обсудили и жизнь аспирантов, «рабов на сухарях» (в интервью с Верой Мысиной министр пообещал поднять им стипендию до целых 6 тысяч рублей!). Против ликвидации института аспирантуры нашлось два прагматических аргумента: выпускник получает отсрочку от армии и место в общежитии. В целом же, по замечанию Вадима Гильмундинова, в СО РАН сложилась общая схема научно-жилищной карьеры: аспирантура (магистратура) - общежитие, молодой кандидат наук – служебная квартира, а дальше растущий учёный может претендовать на жилищный сертификат либо участие в кооперативе малоэтажной застройки.
Поскольку диспутанты представляли только ННЦ СО РАН, поговорили и о будущем Академгородка. Взгляды молодых учёных изложил Сергей Адонин (потомственный академгородковец). В отличие от сторонников неприкосновенности «лаврентьевского города-леса» молодёжь заинтересована в снижении цены квадратного метра в Верхней зоне и, соответственно, в его разумной новой застройке жильём. Руководству СО РАН заочно (Н.З.Ляхов к тому времени ушел на совещание) попеняли невниманием к этой позиции – при этом высказав, на мой вкус, чрезмерно критическое отношение к другим микрорайонам. Впрочем, жильё обсуждалось прежде всего как инструмент обеспечения академической мобильности. «То, что на самом деле нужно РАН, - сказал Н.З.Ляхов чуть раньше, - это более высокий уровень интеграции в мировую науку, что связано и с деньгами, и с кадрами извне». Главный учёный секретарь призвал уничтожить в российской науке «крепостное право», при котором исследователь работает не там, где хотел бы, а там, где есть крыша над головой.
К концу дискуссии стало ясно, что выводы и предложения выходят далеко за рамки компетенции Минобрнауки. Требуется менять законодательство: Трудовой, Гражданский, Таможенный и Бюджетный кодексы, нормативную базу госзакупок, много что ещё. Прогресс российской науки и образования немыслим без участия не только МОН, но и Минфина, Минэкономразвития, Минрегиона… да и едва ли не всех остальных министерств и ведомств. В конце концов, изменения назревают в системе самой Академии наук: разговор на эту тему был отложен до завершения разработки соответствующей концепции Советом молодых учёных РАН. Тем не менее, призыв Юлии Сердюковой: «Коллеги, но что же мы всё-таки направим в Минобрнауки?» был услышан. Участники круглого стола решили разослать по институтам перечень проблем и предложений, затем создать тематические рабочие группы и к близкому началу осени сформулировать обращение в МОН.
Андрей Соболевский
