21 февраля — Международный день родного языка. Самое время задуматься о нашем «великом и могучем» — куда он движется и что же мы с ним творим, а заодно — и о правильности собственной речи. Сделать это нам поможет составленный филологами Гуманитарного института Новосибирского государственного университета Топ-10 ошибок современного русского языка, который прокомментировала доцент кафедры общего и русского языкознания Гуманитарного института НГУ кандидат филологических наук Оксана Михайловна Исаченко.
Честно говоря, это не настоящий рейтинг. Специального исследования для выявления самых частотных ошибок мы не проводили, составили «топ» из того, что на слуху. В наш список вошли слова, которые неверно произносят или употребляют в устной речи, многие из них транслируются в письменной, что делает ошибки гораздо заметнее.
Проблему постановки знаков препинания мы здесь поднимать не будем. Хотя, пользуясь случаем, напомним, насколько они важны и как могут влиять на смысл фразы. Вот, например: «Прощайте ошибки!» и «Прощайте, ошибки!». В первом случае получился призыв быть более лояльными к разным проявлениям неграмотности, а во втором — этикетная формула прощания… с ошибками.
Не исключено, что при высоком автоматизме речи говорящие (и пишущие) многих из этих ошибок даже не замечают, но это не значит, что их нет. Аргумент «все так говорят» здесь не работает, потому что заблуждения, к сожалению, могут быть общими и массовыми.
Филологи знают: такая массовость имеет свои резоны. Дело в том, что ошибки чаще всего связаны не только с незнанием, но и с действием непреложного закона аналогии. Люди попросту путают близкие, похожие слова или непроизвольно отождествляют то, что нужно различать. Явление аналогичного сближения имеет свое название — «контаминация» (от лат. contaminatio ‘смешение’). Многие из приведенных далее ошибок возникли в результате такого смешения (кардинальный + координация = *координальный (знак * обозначает несуществующее в языке слово); популизм + пуризм = *попуризм).
«Одеть шляпу» — значит закутать ее в шарф
Одеть vs надеть (и одевать — надевать) — однокоренные глаголы из числа паронимов (слова, похожие по звучанию и структуре, но имеющие различия в значении или употреблении), оформленные разными приставками. Одну из них, кстати, можно использовать как подсказку, она дублируется в предлоге: надеть на… (надеть на ребенка).
В зоне риска здесь оказывается глагол одеть / одевать — его обычно употребляют не по назначению. В известной песне про панаму есть такая ошибка: «Ах, белая панама… / Помнишь, ты ее мне одевала, мама?»
Осознать или почувствовать различия этих паронимов несложно, хотя они обозначают процесс облачения себя или другого в одежду. Например: одеть детей по последней моде — надеть на детей модный наряд. При этом переносное значение ‘покрыть / окутать’ есть только у глагола одеть (Снег одел город). Вряд ли здравомыслящий человек скажет: туман надел Обское море.
Для чего же необходимо различать эти слова, если они об одном и том же? Честно говоря, только для того, чтобы правильно их использовать. А правильно так: надевают что (на кого), а одевают кого (во что).
Глагол надеть в обязательном порядке «управляет» словами из сферы «Одежда, аксессуары». Надеть что? — шапку, очки, шубу, носки (наживку на крючок лучше, чтобы избежать ошибки, насаживать). А глагол одеть в прямых значениях требует сначала постановки существительного со значением ‘человек // общность людей’: одеть кого? — ребенка… Кстати, кого-то можно переодеть в случае необходимости, а вот *перенадеть не получится.
Можно использовать более «механические» приемы для различения этих коварных глаголов:
1) мнемонический: надеть одежду — одеть Надежду (сочетания начальных букв О и Н не повторяются в разных словосочетаниях);
2) сначала «примерить» антоним: одеть — раздеть, надеть — снять. Тогда решение о выборе слова будет автоматическим: перед тем, как снять шапку, ее нужно надеть (раздеть ее невозможно, значит, и одеть нельзя!);
3) прибавить -ся. Глагол одеть с этим постфиксом обращает действие на «исполнителя» (одел кого-то — оделся сам). С глаголом надеть этот «фокус» дает другой результат (надевать платье — платье легко надевается).
Постоянная путаница с этими глаголами давно стала притчей во языцех. Об этом и в художественной литературе пишут, «проповедуя» правило:
— Щас одену сапоги, и пойдем! — кричала Белокобыльская на всю раздевалку, а Надежда Васильевна толковала:
— Никогда не говори так, Стела! Запомни: «одевают Надежду, надевают одежду». Кроме того, сапоги обувают. И совсем не обязательно информировать об этом всю школу (А. Матвеева. Жемымо).
«Оплатите за проезд!»
Из этой же серии путаница с глаголами платить / оплатить, которые различаются по виду (что делать? платить — что сделать? оплатить). Эти глаголы по-разному управляют формой существительного: платить за что (с предлогом) — оплатить что (без предлога), платить за проезд — оплатить проезд. В результате контаминации этих сочетаний «рождается» синтаксическая ошибка *оплатить за что. Мы или платим — за услуги, за продукты, за обучение, за билет, или оплачиваем что-то — покупки, услуги, обучение, проезд.
Обычно ошибки «гарантирует» глагол оплатить, поэтому его можно заменять непроблемным аналогом, который содержит подсказку: приставка за- требует повторения в предлоге (заплатить за покупки). А вот распространенный сегодня глагол проплатить лучше не использовать. Он попал в массовый речевой обиход из специальной сферы (финансовой) и сохраняет канцелярский «дух» — типичный канцеляризм.
«Вообщем» — лексический мутант
Срослись в языковом сознании слова в общем и вообще, в результате чего получился «мутант» *вообщем, которого в русском языке нет. Слова, из которых он «слеплен», по смыслу и функции различны.
В общем используется для того, чтобы обозначить некоторый результат, итог, завершение какого-либо ментального или речевого процесса. После него, как правило, сообщается «сухой остаток». Например, фразе «В общем, надо что-то решать» предшествует перечень возникших проблем.
Вообще применяется для обобщения, когда частности и подробности не важны (речь идет о людях вообще; вообще он очень опасен).
Чтобы почувствовать разницу, сравним фразы: В общем, я сегодня занят. — Вообще я сегодня занят. В первом случае предварительная аргументация обязательна (например, я не просто отказываюсь, у меня есть на то причины), во втором нет (нужно принять как данность).
Есть контексты, в которых разницы между в общем и вообще нет. Например, в ответ на вопрос: Как жизнь? — скажем: В общем (и целом) я доволен // Вообще я доволен — грех жаловаться! Это свидетельство того, что данные слова в одном из своих значений (а именно наречном — ‘в целом, в основном’) совпадают. Но это не повод их «скрещивать» и нарушать языковую норму.
*Ложить нельзя, потому что стыдно
К разряду «стыдных» ошибок можно отнести небрежное использование глаголов разных видов: положить (что сделать?) — класть (что делать?). В отличие от большинства русских глаголов, которые меняют вид прибавлением приставки (рисовать — нарисовать, читать — прочитать), эта видовая пара относится к так называемым «супплетивным глаголам», потому что образуется от разных корней (аналогично: ловить — поймать, брать — взять).
Грамматическая норма заключается в том, что класть категорически запрещает приставочные образования (никаких *покласть или *накласть), а корень -лож-, напротив, не терпит «наготы», всегда соединен с приставками: по-, пере-, до-, с-… или постфиксом — ложиться…
Звоните правильно
Ударение в личных формах глагола звонить (звонишь, звонят…) давно и устойчиво, вопреки акцентной норме, сместилось на корень. Скорее всего, сопротивление словарей и лингвистов бесполезно: норма в этом слове изменится по примеру аналогичных глаголов на -ить (типа солить и варить, в которых тоже когда-то нормативным было ударение на окончании: солúшь, варúшь, а сейчас в норме — корневое ударение). Но пока этого не произошло, нужно соответствовать орфоэпическим предписаниям.
В принципе это не сложно. Если человек о себе говорит: я звОню, то имеет право на звОнишь, звОнит и так далее. А если все-таки: я звонЮ, то должен быть последовательным: тогда и звонИшь, звонИт, звонЯт…
По счастью, эта ошибка обнаруживает себя только в устной речи, но к несчастью, актуален этот глагол именно для устного общения, особенно сейчас — в связи с «телефонизацией всей страны». Следовательно, ошибка слышна «невооруженным ухом».
Мятежный мягкий знак
«Беглый мягкий знак» (назовем это так, учитывая множественные нарушения простого по сути орфографического правила) в формах возвратных глаголов (то есть с постфиксом -ся) тоже стал «камнем преткновения» в современной письменной практике. Хотя ничего сложного в выборе написаний -тся или -ться нет. Главное, не игнорировать процедуру постановки вопроса, при которой мягкие знаки встают на свои места: Он (что делает?) ложится спать рано — Он не привык (что делать?) ложиться спать рано. Отсутствие фонетических различий в этих формах (их финали произносятся одинаково как [ца]) не оправдывает нарушений простой правописной нормы.
Будущее без Ю
Слово будущий по закону аналогии со словом следующий всё чаще приобретает неправильные «очертания» — *будующий. С одной стороны, аналогия уместна: оба слова имеют отношение к причастиям. С другой — ошибочна, так как они по-разному образуются.
Следующий — причастие настоящего времени (по факту своего образования) от глагола следовать. Оно образуется от основы настоящего времени, в которой появляется суффикс -уй- (в результате чередования с -ова-; аналогично: рисовать — рисую, сновать — снуют): следуй + ющ — следующий.
А будущий — «родом» из глагола быть, в качестве основы используется форма будущего времени (за неимением форм настоящего, помимо есть и суть): буд(ут) + ущ — будущий. Букве Ю здесь взяться и неоткуда, и незачем!
*Чейный / *кавойный? — *Ейный!
Помимо закона аналогии, в речевой практике всесилен «закон экономии речевых усилий», по которому говорящие активно и повсеместно сокращают слова до полуслов: комп, физ-ра, тренька вместо тренировка, препод вместо преподаватель, нал вместо наличные деньги, шиза вместо шизофрения и т.п. (а в письменной речи до квазиаббревиатур (спс, а не спасибо, нзч вместо не за что) или графических символов). Вопреки этому закону, некоторые слова намеренно удлиняются. Причем «поперек» строгим нормам.
В русском языке есть группа притяжательных местоимений, которые обозначают принадлежность чего-либо личному субъекту (я — мой, ты — твой, вы — ваш…). С этими местоимениями всё в порядке. Речевые эксперименты затронули «семейку» притяжательных местоимений (его, её, их), которые относят предметы к «третьим лицам»: он, она, они.
Но в речи всё чаще слышны слова «неясной этиологии»: ихний, ейный (или как в фильме «Жених» — еёшный). Вероятно, это связано с привычкой, которая, как известно, «пуще неволи», склонять притяжательные местоимения (мой, моего, моему…). Однако его, её, их не склоняются: ее мужа, ее мужу, ее мужем. Изобретательные носители русского языка нашли выход: ввели в широкий речевой обиход просторечную форму ихний (и аналогичные гибриды) и легко ее склоняют — по всем падежам (ихнего, ихнему и т. д.: мы облагородили ихнюю породу). Это не просто длиннее и затратнее (по усилиям), но и вопиюще неграмотно.
К тому же эта неграмотность постепенно проникает в книжные стили, причем без намека на стилизацию (Мы высылаем ихнего [посла], они — нашего. Э. Грэнджер. Дорога к убийству). Дурной пример, как известно, заразителен.
«Моё день рождение»
«Устойчивые колебания» в роде отмечаются в словосочетании день рождения. Говорящие все время «сбиваются» на средний род — «моё день рождения». Это нарушает языковую логику. День рождения — подчинительное словосочетание, в котором главным (морфологически и синтаксически) является существительное мужского рода день: день (чего?) рождения. Почему вдруг рождение стало навязывать свой средний род существительному день, не ясно. Вероятно, по праву смыслового приоритета. Но так не бывает, чтобы зависимый компонент «руководил» главным. А здесь мало того, что «сбивает» родовую принадлежность, еще и приводит к трансформации написания — день рождениЕ. И в этом случае вообще исчезают всякие грамматические ориентиры.
Если следовать этой логике, то можно далеко зайти, потому что многие праздники или памятные даты содержат слово день: День конституции, День космонавтики, День радио…. Тогда придется менять всю эту подсистему: *российская День конституции; *вчера было День радио… Кажется, что проще все-таки вернуться к день рождения и его нормативному грамматическому оформлению: Вчера был мой день рождения.
Уступай правильно
Последняя ошибка — из серии «филологических тонкостей», однако нарушения этого орфографического правила приобрели системный (и всеобщий) характер. Здесь ошибаются даже те, кто, казалось бы, этого делать не должен (например, журналисты).
Речь идет о написании НЕ вместо НИ в сложных предложениях с уступительными придаточными. Простой пример: Сколько волка ни корми, он все равно в лес глядит. В этом предложении выражено несоответствие между посылкой и результатом: волк глядит в лес (с тем, чтобы убежать), хотя его кормят (возможно, хорошо и досыта). Отрицательная частица НЕ нарушает внутреннюю логику данной конструкции. Здесь нужна усилительная — НИ.
Такие предложения используются часто, и для русских пословиц не редкость: Сколько веревочке ни виться, а конец будет; Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало; и в популярных песнях встречаются: Что б ни случилось, / я к милой приду… («Вологда»); «Я отправлюсь за тобой, / Что бы путь мне ни пророчил…» («Позови меня с собой»), а на месте частицы отчетливо выговаривают «не». Ориентация на устную речь приводит к ошибке. Нужно знать правило и распознавать уступительные придаточные в составе сложных предложений.
***
За пределами этого «топа» оказались не менее «популярные» и распространенные ошибки. Например, написание слов: будто / как будто или вряд ли, неразличение тоже и то же, также и так же, агрессивное распространение формы хочете или прилагательного крайний вместо последний. Но обо всем не расскажешь. Представленная «горячая десятка», скорее всего, общей ситуации не изменит, но в этом деле важна «личная ответственность».
В общем, как бы то ни было, нужно думать, что говоришь и как пишешь… А в случае затруднений обращаться к нормативным словарям — их сейчас огромное количество: «Объяснительный русский орфографический словарь-справочник», «Большой орфоэпический словарь», «Русский орфографический словарь»… Конечно, их популярность не может сравниться с «Толковым словарем живого великорусского языка» В.И. Даля. Но этот словарь, несмотря на известность («раскрученность», как сейчас говорят) и огромные по нынешним временам тиражи (в 1978 г. — 200 000 экз), никогда не был нормативным. И искать в нем ответов на вопрос «Как правильно?» не нужно. У «Яндекса» тоже желательно не спрашивать. Нет, спрашивать можно, но рассчитывать на одинаково компетентные ответы не приходится — задайте вопрос о написании слова фэн-шуй и получите множество мнений от разных «непрофильных толкователей». Это, конечно, не то же самое, что спрашивать у тополя, ясеня, облака или дождя. Но всё же не по адресу запрос.
К сожалению, новые словари, фиксирующие действующие нормы, и необходимые для ориентации в «языковом законодательстве» тем, кто говорит и пишет по-русски, выходят «скромными порциями» — по 3 000 экземпляров (совершенно естественно, что о них мало кто знает). Бесспорно, небольшие тиражи отчасти компенсируют электронные словари и ресурсы, например справочно-информационный портал «Грамота.ру». Главное, нужно научиться ими пользоваться и иметь привычку заглядывать в эти «источники нормы». Родной язык, если бы умел, сказал бы за это «спасибо!».
«Наука в Сибири»
