Ученые Федерального исследовательского центра «Институт цитологии и генетики СО РАН» и Новосибирского государственного университета установили влияние одного из генов на совершение жестоких и продуманных преступлений, однако предостерегают от поспешных выводов.
«Нами была выделенная большая, тщательно сформированная выборка совершивших хладнокровные убийства — не в состоянии аффекта, по неосторожности или в целях самообороны, — рассказывает старший научный сотрудник ФИЦ ИЦИГ кандидат биологических наук Петр Николаевич Меньшанов. — Именно намеренное, продуманное нанесение вреда. Эти люди воспитывались в нормальных семьях, в отсутствие стрессирующих факторов. Собственно, попавшие в выборку просто взяли и пошли на тяжелое преступление для получения той или иной собственной выгоды. Затем мы сравнили их с обычной, недифференцированной популяцией».
В результате ученые выяснили, что отдельные малоактивные варианты дофаминового рецептора 4, (этот ген и его продукт — рецепторы — есть в головном мозге у каждого, однако лишь малоактивные формы рецепторов связаны с синдромом дефицита внимания и гиперактивности), присутствуют даже у тех людей, которые не страдают СДВГ. Собственно, раньше считалось, что именно этот ген напрямую определяет появление последнего. «Была даже такая теория: если дети неконтролируемые, плохо поддаются обучению, то потом они начинают инкорпорироваться в криминальную среду и доходят до совершения жестоких преступлений, — комментирует Петр Меньшанов. — Однако некоторые исследователи и раньше высказывали мнение, что агрессивность при вышеупомянутом синдроме не является его частью. Мы же, очистив выборку от людей с СДВГ, подтвердили: все равно этот ген превалирует. Собственно, теперь необходимо рассмотреть тех, кто страдает гиперактивностью, чтобы понять, насколько с ней сопряжена агрессивность».
Петр Меньшанов: «Идея лечить СДВГ для снижения количества жестоких преступлений не работает, если агрессивность контролируется геном не в контексте гиперактивности. Мы можем уменьшить количество мелких преступлений, связанных со спонтанными порывами, а не намеренных, которые человек планирует долго и взвешено».
Ген, интересующий исследователей, кодирует дофаминовый рецептор 4 — он отвечает за передачу сигналов в головном мозге. Самое интересное, что именно та форма, наиболее часто встречаемая у жестоких убийств, связана с проявлением у людей гибкого, нестандартного мышления и других творческих навыков. «Сейчас этот ген активно изучается в рамках вопроса: насколько он связан с разными проявлениями нестандартного, творческого мышления? — отмечает Петр Меньшанов. — Правда, как мы видим, иногда последнее может приводить и к нестандартным криминальным решениям».
Биолог подчеркивает: тут вопрос не в том, что у человека есть этот ген — и он преступник. Определяется лишь стиль и гибкость умственной деятельности, предрасположенность к выходу из-под норм общества. «При правильном воспитании такие люди будут хорошими», — говорит ученый.
Полученные Петром Меньшановым, Еленой Черепковой и соавторами знания могут быть применены в криминалистике, но только для определения склонности к совершению противоправных действий. Есть возможность просчитать всего лишь риски. Сам факт преступления определяется целой совокупностью факторов, в том числе, и среды. Допустим, присутствовал свидетель, человек махнул рукой — а, слишком рискованно, и дальше пошел совершенствовать шахматные этюды. «Поэтому напрямую использовать наличие гена в качестве доказательной базы или обвинять на основании генотипа нельзя», — говорит Петр Меньшанов.
В заключение исследователь еще раз подчеркивает: то, что дофаминовый рецептор 4 ассоциирован с жестокими преступлениями, всего лишь следствие определяемой им способности тщательно обдумывать и творчески подходить к различным вещам: «Невозможно говорить, что один ген определяет всю судьбу: таковых у нас около 20 000, и мы проверили далеко не все».
Екатерина Пустолякова
Фото Юлии Поздняковой
