С глубокой древности и до наших дней клинки в Сибири имели не только утилитарное назначение, но и подчеркивали статус владельца, использовались в обрядовых практиках. Среди выставленных экспонатов музея ИАЭТ СО РАН и Музея природы и человека (Ханты-Мансийск) большую долю занимает вотивное оружие, то есть принесенное в качестве жертвы или подношения божествам с просьбой о здоровье, благополучии, правильном пути души в загробном мире. Другая небоевая функция оружия — подчеркивать статус носителя, его место в социальной иерархии.
История неутилитарных клинков в Сибири начинается, по данным современной археологии, на рубеже III—II тысячелетий до нашей эры. Кроме обычных бронзовых кинжалов ученые находили их уменьшенные копии, применявшиеся, скорее всего, в ритуальных целях. «Мы наблюдаем на этом примере, как обычные предметы превращаются в вотивные, — прокомментировал ведущий научный сотрудник ИАЭТ СО РАН доктор исторических наук Андрей Павлович Бородовский. — Интересно и то, что такие реплики настоящих изделий начнут затем массово изготавливаться в эпоху раннего железа и обнаруживаться как в погребениях, так и в ритуальных комплексах». Ученый рассказал, что рядом с усопшими укладывали и настоящее оружие, которое при этом зачастую ломалось или деформировалось, то есть «умерщвлялось». Клинки находили в составе не только захоронений и ритуальных комплексов, но и в так называемых оружейных кладах, которых только в Хакасии и на Среднем Енисее ученые обнаружили 72.
«Байкальский» меч
Из общего ряда выпадает угловатый железный меч, найденный на побережье Байкала. «Он явно нефункционален, — считает Андрей Бородовский. — У него массивная плоская рукоять, его неудобно поднимать. Зато на перекрестье мы видим сочетание двух изображений: антропоморфной личины и двух голов медведей. На примере этого меча отметим, что подобного рода клинки, находящиеся у знаковых природных объектов, упоминаются во многих мифах, легендах и сказках народов мира». Ученый сравнил байкальскую находку с мечом Ареса — предметом поклонения причерноморских скифов, упоминаемым Геродотом.
Самый удивительный меч из представленных на выставке — настоящий и неповрежденный. Это длинный западноевропейский клинок XII века, который можно отнести к каролингскому типу (характерному для эпохи наследников Карла Великого). На его лезвие нанесена надпись-посвящение, переводимая с латыни «Во имя матери нашего Спасителя вечного, Господа Спасителя вечного. Христос Иисус Христос (на одной стороне); Во имя Всемогущего. Богоматерь. Во имя Вечного (на обороте)».
Об этом открытии рассказал его автор академик Вячеслав Иванович Молодин, советник директора ИАЭТ СО РАН: «Мы нашли этот меч случайно, работая на раскопках более древнего могильника в Барабе, возле села Старые Карачи. Клинок находился очень близко к земной поверхности, буквально в нескольких сантиметрах от нее. Нам повезло, что так совпало, иначе меч бы лежал там и лежал неведомо сколько… Реставрацию этой незаурядной находки проводили в Эрмитаже». Как каролингский меч попал в Сибирь? Археолог поделился гипотезой, которую назвал «почти фантастической». Когда Иван Кольцо привез Ермаку от Ивана Грозного легендарный доспех, заморский старинный меч мог к нему прилагаться. Затем, если клинок остался у Кольца, то мог быть потерян во время разгрома его отряда мурзой Карачи, заманившим русских в свой улус (от которого идут современные топонимы). «Меч был не положен в погребение или клад, он просто брошен, потерян», — подчеркнул Вячеслав Молодин.
Находки этнографов комментировал заместитель директора ИАЭТ СО РАН доктор исторических наук Аркадий Викторович Бауло: «Основная часть экспонатов выставки относится к хантам и манси. Мы работаем на Севере порядка 40 лет и отмечаем на святилищах этих народов настоящее изобилие сабель. Только я один видел не меньше пятидесяти — это огромный арсенал для не самых богатых, прямо скажем, народов». Некоторые клинки играли статусную роль. С приходом русских в XVI веке на Обском Севере образовались подчиненные Москве Куноватское, Ляпинское и Обдорское княжества, главам которых вместе с грамотами на княжение даровалось именное оружие как символ местной власти. Традиция продолжалась вплоть до Николая II, подарившего князю Ивану Тайшину офицерский кортик.
Но оружие, применявшееся в культовых целях, начало поступать к хантам и манси намного раньше прихода русских. «Известно, что где-то с XII века булгарские купцы стали продавать на Север исламские клинки, но незаточенные и без перекрестий, — рассказал Аркадий Бауло. — Обмен шел в основном на пушнину. Эти клинки попадали в культовую сферу, и наши сегодняшние знания позволяют выделить несколько типов использования такого оружия в обрядах. Прежде всего, речь идет о подношении духам. Ханты и манси считали своими предками легендарных богатырей, носивших сабли, поэтому они даровались небесным покровителям людей, и некоторые клинки даже носили имена определенных божеств».
Сабли и другие длинные клинки активно использовались в шаманских практиках. У мансийских и хантыйских шаманов почти не получил распространения бубен, и главным инструментом камланий стало холодное оружие. Одна из реконструкций выставки ИАЭТ СО РАН воспроизводит иллюстрацию из книги 1882 года «Путешествие в Западную Сибирь» Отто Финша и Альфреда Брема. Это святилище, где одна из сабель приготовлена к ворожбе: к ее рукояти и острию привязан красный шнур. Шаман, держа его посередине, делал клинком колебательные движения и напевал обращения к духам.
Эполеты полковника гвардии
Культовым целям хантов и манси служило не только оружие, но и элементы обмундирования — вплоть до посеребренных эполет кавалергардского полковника. «Освоение русскими северных территорий сначала олицетворялось военными, — пояснил А. Бауло. — Естественной стала мысль о том, что власть местного божества подчеркнет атрибут власти Российского государства». Костюмом небольшого идола, к примеру, стал детский мундир екатерининской эпохи: видимо, сшитый к ситуации, когда мальчики из дворянских семей сызмальства зачислялись в полк. Другой мундир начала XVIII столетия мог принадлежать участнику экспедиции Герхарда Миллера или даже ему самому, судя по одному из портретов ученого. «Красный военный камзол мы нашли на святилище в сундуке вместе с тремя шпагами, на одной из которых была надпись “Виват Анна Великая! (императрица Анна Иоанновна. — Прим. ред.) Бог и Отечество”, — прокомментировал Аркадий Викторович другой экспонат. — После реформы Сперанского в начале XIX века главную роль в государственной власти стали играть не военные, а чиновники, и с этого времени на святилищах появляются гражданские мундиры и шпаги».
«Сибирь напрасно представляется периферией, — резюмировал этнограф. — Она полна такими сокровищами, место которым в ведущих музеях мира». «Мы прекрасно сознаем, что без гуманитарной составляющей наука в Сибири была бы пустышкой… Мы привыкли к тому, что в Сибирском отделении развиты математика, химия, физика, инженерные науки, геология, но без того, что мы сейчас здесь видим, они были бы просто неполноценны, — сказал на открытии выставки председатель СО РАН академик Валентин Николаевич Пармон. — Эти сокровища вызывают интерес не только у профессионалов». Он поделился идеей создать в новосибирском Академгородке открытый междисциплинарный научный музей; с председателем Сибирского отделения согласились директор ИАЭТ СО РАН член-корреспондент РАН Андрей Иннокентьевич Кривошапкин, врио главы Сибирского теруправления Минобрнауки РФ Алексей Арсентьевич Колович и заместитель министра культуры Новосибирской области Евгений Александрович Сазонов.
Выставка «Статус и обряд: клинковое оружие у народов Сибири» работает до 31 марта в ЦКП «Геохронология кайнозоя» (ул. Кутателадзе, 7/3) и открыта для посещения по предварительной записи в составе организованной группы или на сборной экскурсии. Справки по телефону +7 913-781-54-93 и по e-mail: museum.iaetsoran@gmail.com.
Андрей Соболевский
Фото автора