Работу, посвященную вопросу организации опеки над сиротами Томской губернии во второй половине XIX – начале XX века, представила на четвертой Всероссийской молодежной научной конференции «Актуальные проблемы исторических исследований: взгляд молодых ученых» выпускница гуманитарного факультета НГУ, соискатель Института истории СО РАН Марина Гордеева
Опека над сиротами была одной из важнейших тем для сельской общины, все вопросы по воспитанию детей, оставшихся без родителей, решались на сельских сходах. В дореволюционной России не существовало сословного законодательства, которое бы регулировало процесс, он устанавливался правилами, закрепленными примечаниями к статье 21 «Общего положения о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости». При назначении опекунов попечители могли руководствоваться местными обычаями. Только в феврале 1877 года приняли «Высочайше утвержденное мнение Государственного совета “О порядке отчуждения имущества малолетних крестьян”». В нем прописывались процессуальные нормы, например, отмечалось, что сельские общества на общем голосовании могли разрешить продажу принадлежавших сиротам вещей, которые подвержены скорому тлению. «Но весь процесс сбыта имущества очень длительный: деньги нужны прямо сейчас, а продажа способна растягиваться на годы. Поэтому положением крестьяне не пользовались, по крайней мере, в Томской губернии не встречалось ни одного упоминания об этом акте», — рассказывает Мария Гордеева.
23 ноября 1892 года было обнародовано «Высочайше утвержденное мнение Государственного совета “О порядке назначения опеки над имуществом умерших крестьян и над личностью и имуществом остающихся после них малолетних крестьян”». Этот законодательный документ впервые разграничивал обязанности органов сельского и волостного правления по поиску родителя и проверки действий опекунов, подчиняя их территориальному принципу. В первом пункте уточнялись обязанности ведомств сельского схода: документ предписывал отслеживать выполнение долга выбранными представителями. Также были прописаны обязательства волосного правления по надзору по этому вопросу. Все документы, касающиеся опеки над несовершеннолетними, формировались в особые дела, которые хранились в волостном правлении и дополнялись по мере поступления материалов, начиная с приговора сельского общества, описи имущества сирот, и заканчивая отчетами по проверкам.
«Процедура назначения опеки в сельских обществах состояла из нескольких этапов. Сначала сельский сход устанавливал покровителя, кандидатура которого, как правило, предлагалась старостой. Проходило голосование, если кто-то был против, то он мог высказать свои доводы и предложить другого человека. Попечителем определялся кто-либо из мужчин родственников малолетних детей, но если таких не находилось, то выбирали благонадежного крестьянина», — рассказывает Мария Гордеева.
Вторым этапом установления опеки была опись имущества сирот. Составлять ее, а затем сверять, было обязано сельское общество. Весь этот вопрос возлагался на старосту и нескольких оценщиков из числа добропорядочных сельских жителей. Документ содержал формальные сведения и таблицу, в ней находилась информация о наследстве несовершеннолетнего: земля, недвижимость, хозяйственный инвентарь, домашние животные, ценная одежда. Проводилось это для того, чтобы оценить степень изношенности некоторых вещей. Если дети были маленькими, то принималось решение о продаже части имущества, которая могла до момента совершеннолетия прийти в ветхость. В этом случае назначались торги, сельский староста рассылал по соседним деревням объявления о дате их проведения.
Обязанности опекуна сводились к заботе как о личности ребенка, так и о его наследстве. Было прописано, что новый родитель должен воспитывать, разрешать вопросы, с которыми несовершеннолетний в силу возраста не способен разобраться.
«Преувеличение благосостояния не было целью опекуна, но он мог пускать в ход оставшееся имущество и сохранить его до взросления детей. Так сдав землю в аренду или использовав ее самостоятельно, родитель имел право продать урожай, выращенный на этом участке. Все доходы записывалось в отчеты», — рассказывает Мария Гордеева.
Каждый год опекуны обязывались представлять документы о применении наследства сирот. Все доклады на сельских сходах рассматривались тщательно, если крестьяне не были удовлетворены ответом, то могли не принять отчет. В таком случае, опекун повторно излагал более подробные сведения, например, суммы приходов.
«До суда доводилось немного дел, как правило, только когда появлялись родственники малолетних детей, которым уже был назначен опекун. Первые могли требовать часть имущества себе, если вопрос не разрешался на сельском обществе, то он переносился в волостной суд», — рассказывает Мария Гордеева.
Опека над сиротами прекращалась, когда ребенку исполнялось 17 лет, до 21 года оставалось только попечительство, потом контроль полностью снимался.
Таким образом, можно сказать, что вплоть до конца 19 века признавалась необходимость покровительства над личностью и наследством несовершеннолетних сельских обывателей. Несмотря на внесенные дополнения в законодательные акты, зачастую крестьяне руководствовались своими внутренними распорядками и обычаями, которые складывались на протяжении долгого времени. Кроме того, вопрос опеки был важным в жизни селян, дела велись тщательно и точно, аккуратно подшивались. Это позволяло отследить весь процесс на протяжении долгого времени: материалы включали переписку, описи имущества, личностные характеристики.
Дарина Муханова
Фото: (анонс, 1) — www.rodon.org, (2) — maxpark.com
