«Руки сводит холодом, пальцы не слушаются, но маркер тонкой синей линией выводит контур оленя с характерной клювовидной мордой. Мы рисуем плоскость, на которой десятки изображений, а некоторые накладываются друг на друга — этот “палимпсест” большой сложности. Именно такие плоскости ярчайшим образом демонстрируют руку мастера, и ты безошибочно узнаешь эпоху. Неутихающий в горах Северо-Западной Монголии ветер не оставляет попыток столкнуть тебя с камня. На мгновение всё затихло, щелчок фотоаппарата, и радостный голос шефа нарушает тишину: “Ура! Ребята, это то, ради чего мы приехали!”»
Из полевого дневника
Май — долгожданное время для археологов. Полевые отчеты позади, рюкзаки собраны. Город раскрашен в зеленые тона, а сердце всё чаще рвется туда — туда, где новые открытия, туда, где сбываются научные мечты — в поля.
Выезд нашего небольшого отряда был запланирован на 18 мая. Предстояли серьезные разведочные работы по поиску древних петроглифов на территории Северо-Западной Монголии. Это значит, что нас ждет крайне непредсказуемая погода, лед на озерах, минусовая температура по ночам и многое другое, что простого туриста никогда не подвигнет посетить эти края в это время года. Задачи предстоят немалые — за месяц необходимо провести разведку по всей долине реки Хара-Джамат-Гол, заглянуть на юг аймака Баян-Улгий в сомон Буянт, что на левом берегу реки Хойд Холцуут, и еще в ряд удивительных мест. Главная цель работ — обнаружить наскальные изображения эпохи камня.
Постановка лагеря
В составе экспедиции шесть человек из России и Монголии: сотрудники Института археологии и этнографии СО РАН (Новосибирск) академик Вячеслав Иванович Молодин (руководитель), кандидат исторических наук Дмитрий Владимирович Черемисин (начальник отряда), младший научный сотрудник Юлия Николаевна Ненахова, инженер-исследователь Дмитрий Алексеевич Ненахов, а также сотрудник Института археологии Монгольской академии наук доктор исторических наук Батболд Нацаг. Конечно, с нами самый важный в экспедиции человек, от которого зависит успех любого подобного мероприятия, наш водитель — Сергей Петрович Данилов.
Предстоит долгая дорога — более девятисот километров до пограничного пункта в Ташанте — и два непростых перевала: Семинский и Чике-Таман. За окном юркого уазика сменяют друг друга удивительные пейзажи, достойные кисти художника. Обязательная остановка у памятника, посвященного герою песни про Кольку Снегирева, а по сути — доблести и упорству шоферов, которые трудились на Чуйском тракте в нелегкие годы, когда не было асфальтовых дорог, зимой там ездили только отважные водители…
…И снова дорога, погода благоволит. Вот наконец пост погранзаставы, трехчасовое ожидание — и мы уже на другой стороне, в Монголии. Иссиня-серые краски, пыльные ветра, обнаженные скальные выступы. После Российского Алтая, где хозяйничала весна, здесь глазу просто не за что было зацепиться.
Мы в Баян-Улгий. Первый маршрут — на юг от города, на памятник с наскальными изображениями, известными в литературе как Хойд Холцуут. Заглаженные до блеска скальные выходы покрыты разнообразными рисунками. Перед нами сцены из жизни людей эпохи бронзы и раннего железного века. Это одиночные рисунки и отдельные петроглифические композиции, состоящие из изображений антропоморфных фигур в различных позах, животных: козлы с закинутыми назад рогами, быки, яркие образы оленей скифского типа, показанные с подогнутыми рогами и клювовидными мордами.
Хойд Холцуут — узкий каньон, где небольшие плейстоценовые террасы прослеживаются только в его начале, — явно был необитаем в эпоху палеолита, а это значит, что самых древних петроглифов здесь нет, и нам пора двигаться дальше.
…Стационарный лагерь решаем установить на северо-западе Баян-Улгийского аймака у подножья гор левого берега Цаган-Салаа. Долгую и трудную дорогу скрашивали невероятные по красоте пейзажи Монгольского Алтая. На первый взгляд суровый, скупой и безжизненный, он с каждым днем открывает нам свои секреты. Словно старинный монгольский друг приглашает в свою скромную хижину и угощает нехитрой снедью. К слову, удивительные здесь люди — добрые и отзывчивые, прекрасно относящиеся к русским.
В. И. Молодин и Батболд Нацаг осматривают памятника Цаган-Салаа
Первую ночь на месте планируемой стоянки нам скрашивает ревнивый Укок. Со стороны России, с плато Укок, сбивающий с ног ураганный ветер гонит черные снеговые тучи. За считанные минуты долина укрыта белым снежным ковром. Резкие порывы ветра, непрекращающаяся метель прибивают палатки к земле, мешая устроиться на ночлег. Уже затемно, под свет фар, закрепляем последние стропы, забивая металлические колья в галечник.
Работы здесь начинаются с осмотра памятников Цаган-Салаа и Бага-Ойгур, у подножья которых мы и разместились. Затем следует археологическая разведка в долине реки Хара-Джамат-Гол.
Мы изучили известные ранее и вновь открытые изображения древнейшего пласта центрально-азиатских петроглифов, характеризующиеся особым калгутинским стилем, выделенным ранее на петроглифических памятниках Российского и Монгольского Алтая.
При осмотре скальных плоскостей с рисунками памятника Цаган-Салаа-I неизгладимое впечатление на зрителя производят две архаичные фигуры, безусловно, близкие изображениям калгутинского стиля. Контуры двух крупных фигур выбиты разреженными точками, выделяющимися черным цветом патины и оставленными, скорее всего, каменным орудием. Изображение быка закончено, у второго животного частично проработана голова и нижняя часть туловища. Они монументальны, отличаются реалистичностью деталей передаваемого образа, общей тяжеловесностью и внутренним динамизмом. Прямая аналогия быку известна на памятнике Калгутинский Рудник на плато Укок.
На этих же скалах, на четвертом пункте, было открыто еще пять ранее не отмеченных архаичных изображений. Первое — на валуне, где фигура лошади в калгутинском стиле перекрыта более поздними рисунками эпохи бронзы — раннего железного века. Вторая плоскость с палимпсестом также содержит изображение лошади, перекрытое более поздней фигурой. Третья плоскость, тоже с палимпсестом — изображение лошади в калгутинском стиле, перекрытое массивной фигурой быка эпохи бронзы.
Неподдельный восторг мы испытали на горе Цаган-Эрэг. На нескольких плоскостях четко читаются знаки в виде косых крестов и параллельных линий, нанесенных краской! Впервые в Монгольском Алтае открыты наскальные рисунки, выполненные не выбивкой, а именно малиновой краской! Другие красочные наскальные изображения в этом районе Монголии не известны. Территориально ближайшим памятником с крашеными рисунками является местонахождение Курмантау на северном склоне Сайлюгемского хребта, открытое на рубеже тысячелетий доктором исторических наук Владимиром Дмитриевичем Кубаревым. Стоит отметить также наличие крашеных рисунков в погребальных ящиках чемурчекской культуры эпохи бронзы, открытых и исследованных археологом Алексеем Анатольевичем Ковалёвым. Более отдаленные аналогии — крашеные изображения косых крестов и линий известны на территории Забайкалья. Очевидно, что научная значимость открытого нами местонахождения несомненна.
Озеро в долине реки Цаган-Салаа
Основные усилия нашей экспедиции направлены на проведение работ по поиску наскальных изображений по берегам реки Хара-Джамат-Гол. Она берет начало на южных склонах Сайлюгемского хребта. В истоках доступ в ее долину затруднен, попасть в узкое ущелье можно только летом, когда растают ледники и наледь по берегам. В долине реки, в среднем течении, хорошо выражены древние террасы. Сама же долина, особенно в верхнем течении, изобилует каменно-песчаными останцами, довольно высокими блоками сланца, окатанными валунами с отшлифованными плоскостями и плотным скальным загаром. Принципиально иная ситуация наблюдается в низовьях реки. Здесь прослеживается достаточно хорошо разработанная и широкая долина, борта которой обрамлены мощными скальными выходами, оканчивающимися у подножия крупными развалами камня. Осмотр каждого из таких бомов показал, что сложены они не сланцем, а гранитоидами, их поверхности подверглись сильному выветриванию, и на них едва ли можно было наносить изображения.
В течение пары недель выезжаем с восходом на места поиска и возвращаемся в лагерь уже с заходом солнца. Рабочий день составляют бесконечные переезды от одних плоскостей к другим, пешие маршруты порой в десяток километров, поиск новых комплексов, их фото- и графическая фиксация, тщательное описание плоскостей с рисунками.
В долине реки Хара-Джамат-Гол на обоих берегах зафиксирован ряд местонахождений петроглифов от эпохи бронзы до палеоэтнографии. Мы обнаружили более десятка пунктов с наскальными изображениями. Не все они равнозначны по содержанию, однако на открытых местонахождениях присутствуют незаурядные композиции, нуждающиеся в детальном изучении. Бесчисленно количество изображений животных, колесниц бронзового века, стилизованных оленей раннескифской эпохи, сцен охоты.
Примечательно огромное изображение лошади с массивным туловищем и непропорционально маленькой головой, длинным хвостом, относящееся к эпохе бронзы, на пункте Хара-Джамат-Гол-1. Десятки менее крупных изображений животных здесь относятся к эпохе раннего железа.
Большое количество петроглифов отмечается на пункте Саби-Салаа. На одном из загорелых валунов — два крупных быка, выполненные в манере, напоминающей калгутинский стиль. Рисунки профильные, контур передан прерывистой линией, отчетливо прослеживаются прерывистые удары, скорее всего, нанесенные каменным орудием. Представляется, что перед нами наиболее древние изображения (и единственные!), обнаруженные в дельте реки Хара-Джамат-Гол.
Композиция с козлом и антропоморфной фигурой. Хара-Джамат-Гол-6
На заключительной стадии наших исследований ведем разведку по правому берегу реки Бага-Ойгур. Маршрут проходит напротив левобережных петроглифических комплексов этой реки, открытых сотрудниками российско-монгольско-американской экспедиции под руководством Дамбинсурэна Цэвендоржа, Владимира Кубарева и Эстер Якобсон. Мы открыли четыре местонахождения, содержащие порой выдающиеся композиции, достойные детального изучения. Найдены изображения эпохи бронзы и раннего железа. Замечательны композиции с людьми в грибовидных уборах, на согнутых в коленях ногах, стреляющими из луков в оленей и сопровождаемыми охотничьими собаками. Аналогии им известны на плоскогорье Укок. Петроглифы оставлены явно одним населением, обитавшим в начале II тыс. до н. э. в этих районах Центральной Азии. Привлекают внимание изображения быков с массивным туловищем с поклажей на спине (нередкий сюжет в петроглифах Центральной Азии). Также мы видим изображения двух колесниц в пункте Бага-Ойгор-3 (правый берег). На правом берегу реки Бага-Ойгур, на последнем пункте, открыто скопление петроглифов чемурчекского типа с фигурами животных и людей, вероятно, относящихся к одному локальному святилищу, возникновение которого связано с чемурчекской культурой эпохи бронзы Центральной Азии. Обнаружено несколько замечательных композиций, среди них кабан, которого атакует барс. Совершенством исполнения выделяются петроглифы на небольшом валуне с округлым гребнем, с противоположных сторон которого выбиты фигуры двух быков, соединенные рельефной линией. Обращает на себя внимание крупная плита, на которой размещена многофигурная композиция с фигурами оленей, быков, лучника в характерной для эпохи бронзы позе.
Прекрасны встречающиеся повсеместно на скальных плоскостях маршрута разведки изображения раннескифских оленей. В одном случае с обращенной назад клювовидной мордой, в другом — с нехарактерно поднятыми вверх рогами, в третьем — скифского оленя преследуют собаки.
Скальные массивы Северо-Западной Монголии оказались более чем щедры к нашему отряду.
Не менее дружелюбной оказалась в итоге и природа Монголии. Большая часть экспедиционных дней были невероятно солнечными. Не столь милостивым оказался неутихающий, пронизывающий холодом ветер, беспощадный и утомительный. К концу экспедиции долина преображалась — серые краски сменялись на изумрудные оттенки, нерешительно, словно желая остаться незамеченными, распускались крохотные фиолетовые, синие, желтые цветочки, столь редкие здесь в это время года.
Поставленные перед отрядом задачи выполнены — мы усталые, но довольные отправляемся домой.
Через неделю с момента возвращения мы уже в Барабинской лесостепи: поставлен лагерь, разбиты раскопы, а по вечерам, у костра, звучат удивительные истории о далекой, но такой прекрасной и сказочной Монголии.
Спустя три месяца
Вот и закончился полевой сезон 2019 года. Предстоит большая камеральная работа, а мысли уже в мае 2020-го.
Юлия Ненахова, Дмитрий Ненахов, Институт археологии и этнографии СО РАН
Фото Дмитрия Черемисина
