Модная сегодня «традиционная женственность» подразумевает, что женщины испокон веков только и делали, что сидели дома, готовили еду и воспитывали детей. Однако не такими были героини героического эпоса сибирских народов — бурят, шорцев, хакасов. Наряду с луноликими красавицами там есть и мощные девы-воительницы, не уступающие в силе и доблести знаменитым богатырям, и коварные злодейки, наводящие ужас.
В «Сибирском филологическом журнале» вышла статья «Стереотипы в изображении женских персонажей сибирского эпоса» (Е. Н. Кузьмина, Л. Н. Арбачакова, Н. В. Шулбаева, Институт филологии СО РАН). В ней ученые поставили перед собой задачу — проанализировать универсалии, связанные с эстетическими категориями прекрасного, которые отражены в изображении женских персонажей эпоса бурят, хакасов и шорцев.
Исследовательницы отмечают, что сюжет героических сказаний базируется на прочной композиционной основе, в которой имеется определенный набор мотивов и тем. Их изложение осуществляется с помощью уже готовых устойчивых описаний — неких клише-формул, составляющих фонд поэтико-стилевых средств эпоса. Сказитель, знающий язык эпической традиции, прибегает к этому фонду и по ходу сказывания варьирует и расцвечивает имеющиеся описания.
«Эти стереотипы стабилизируют и тем самым сохраняют во времени эпическую традицию. С точки зрения их содержания они законсервировали в себе правила, нормы, стиль поведения, понятия красоты человека, которые прошли отбор поколениями людей и испытание временем. В общих местах эпоса разных сибирских народов прослеживается сходное восприятие окружающего мира, морально-этических качеств и эстетических взглядов. По сути, типические места сконцентрировали в себе систему ценностей, принятых этносами», — отмечают ученые. С помощью подобных формул описываются в том числе образы женщин-героинь.
Мощные богатырки
Главный действующий персонаж сказаний сибирских народов — идеальный герой, объект восхищения и воспевания. Все его поступки и действия направлены на реализацию основных ценностей: защиту рода и родовой территории, борьбу со злом в любом его проявлении, установление мира и равновесия. Подвиги для него — норма, он находится в центре событий, и все другие персонажи оцениваются по тому, какую позицию они занимают по отношению к нему. Богатырями в эпосе сибирских народов могли быть не только мужчины. Так, часто в бурятских сказаниях на смену погибшему герою приходит его сестра-богатырка (а в шорском эпосе — сестра или жена). Свое женское обличие она прячет под доспехами брата или мужа. Типичная формула, ее описывающая в бурятском эпосе, универсальна и для богатырей-мужчин: «Не человек, а исполин, не аргамак, а сокровище». «Эта форма нейтральна по отношению к описанию красоты, ее употребление говорит о том, что перед сказителями стоит задача подчеркнуть богатырство персонажа, убедить своих слушателей в том, что это истинный герой, а не слабая, нежная красавица», — пишут исследовательницы.
Образы эпических героинь рассматриваются сквозь призму их поступков и деяний. Вот, например, описание другой воительницы из знаменитого эпоса бурят «Абай Гэсэр» — Алма Мэргэн. В первую встречу она показалась Гэсэру ловким молодцем, стремительно скачущим на коне: «Наперерез со стороны вылетел удалец на огненно-рыжем коне, в красном, как киноварь, седле, с зубами, как лопата, с темно-коричневым лицом, с черной саженной косой, с желтым бухарским луком». Здесь перечислены все атрибуты эпического богатыря, а во внешнем облике подчеркивается, например, цвет лица, говорящий о том, что героиня много времени проводит в седле на воздухе, под палящим солнцем. В единоборстве богатырки Алма Мэргэн с Гэсэром она терпит поражение, ломает свой лук и покорно соглашается стать его женой.
В героическом эпосе шорцев богатырка предстает в подчеркнуто женском обличии: «Девушка вошла. Одна грудь ее была подобна горе, и другая — подобна горе. Вот такая девушка вошла. Чугунный пол в девяти местах продавливая, она вошла». «Обладая женскими прелестями, она, тем не менее, не вызывает восторга красотой, а покоряет силой и мощью. Это огромная богатырка, с тяжелой поступью, способная сворачивать горы и бороться с себе подобными», — отмечают авторы статьи.
В героических сказаниях хакасов «Алтын-Арыг» и «Ай-Хуучин» богатырки непременно называются «прекрасными», «достойнейшими из дев». В портретных характеристиках героинь используются описания количества кос, рассыпанных по спине, платьев и украшений, отблеск которых подобен сиянию солнца и луны. Упоминается, что богатырка, спускаясь с горы в степь, «едет и песни поет», что говорит о ее хорошем психологическом самочувствии и уверенности в своей силе и мощи.
Сияющие красавицы
В создании портрета других положительных героинь эпоса сказители прибегают к древнейшему стилистическому приему — сравнению с солнцем и луной. Сияние их лиц, а точнее, щек или глаз, воспринимается как восход солнца или блеск луны.
Например, у героини из бурятского улигера «Еренсей» шея отсвечивает лунным сиянием, а горло — солнечным блеском. Другая героиня светится изнутри, в описании используются сравнительные обороты: «Подобно месяцу растущему вошла, словно красно солнышко светила. Сиянием правой щеки монголов западной стороны освещала, сиянием левой щеки монголов восточной стороны освещала». Красота шорской героини спорит с космическими светилами: «Алтын Сабак девочка, оборотившись, стройной девицей предстала. Туда если повернется, лучи месяца затмевает, сюда если повернется, лучи солнца затмевает».
Выразительный типичный образ красавицы представлен в бурятском улигере «Осоодор Мэргэн»: «Когда мягко она ступала, на покатых местах цветы качаются, играют, казалось. Когда плавно она ступала, на возвышенных местах цветы колышутся, развеваются, казалось. Блестящими черными глазами когда она сверкнет, как будто небесная молния, казалось, это была. Когда она говорила и напевала, на плоском камне будто цветы растут, на прозрачной воде будто пенка затягивается, казалось». По словам исследователей, в этом описании отражено представление о гармонии человека с природой. Истинная красота героини кроется в том, что она не нарушает установившееся равновесие, а оказывает благотворное воздействие на окружающую действительность.
Таким образом, в эпосе сибирских народов красота не выступала ценностью сама по себе. Их мировосприятие было синкретичным, они практически не отделяли эстетическое от утилитарного, нравственного и религиозного. Поэтому все положительные героини были красивыми, а отрицательные, как покажет следующая глава, — уродливыми.
Опасные злодейки
Антиподами главных богатырей и богатырок в героических сказаниях являются отрицательные богатыри-мужчины и не менее воинственные богатырки-женщины. Чем более страшен и грозен их облик, тем ярче мощь и сила главного героя, борющегося со злом. Женскими противницами в бурятском эпосе выступают, как правило, зооантропоморфные персонажи, преимущественно в виде старух-мангадхаек. Например, была распространена подобная стереотипная формулировка: «С белым-белым клювом, с острым большим подбородком, с единственным глазом на макушке, с единственным зубом во рту, изжелта-белой головой».
В таком же ключе описывается образ злодейки в шорском эпосе. Противницей богатыря часто выступает Шимельдейка — антропоморфное существо подземного мира, живущее за пределами шестидесяти-восьмидесяти слоев земли и выбирающееся в Средний мир, чтобы нанести вред главному герою: «Из-под девяти слоев железного пола имеющая нос в девять саженей Железная Шимелдей вышла» или «Черная Шимелдей с рогами на лбу». Основная цель этого женского персонажа — убить богатыря своим длинным рогом (клювом), проколов как штыком. «Изображение таких персонажей, внешне напоминающих птиц и зверей, вероятно, является наиболее архаичным и уходит корнями в тотемистические и анимистические воззрения шорцев и других народов Сибири», — пишут исследовательницы. Если Шимельдейка изображается в человеческом виде, то ее облик непременно гипертрофирован: «Одну ногу на одну вершину, ну, на одну Кызым гору поставила. Другую ногу — на другую Кызым гору, на ее вершину поставила. Словно гора, Куу Шимелдей там встала, стоит мочится. Моча Куу Шимелдейки желтым морем став, эту землю залила».
В хакасском эпосе понятие безобразного и уродливого дается с помощью часто употребляемого эпитета «страшноликая». Уродливость видится в том, что героиня может быть пешей, седой, худо сложенной, как например Хыс-Хан, ханша-правительница в сказании «Ай-Хуучин»: «Старшая сестра, страшноликая Хыс-Хан, худо сложенная, глаза у нее с ячмень, переносица в нить толщиной. На рот ек Хан-Мирген смотрит: до основания ушей он у нек открыт».
«В изображении женских персонажей (богатырок, дев-героинь, противниц богатырей) отразилось ценностное отношение народа к миру и синкретизм эстетических и нравственных оценок. В используемых стереотипах прослеживается единое понимание того, что внешняя красота героинь, как и уродливость отрицательных персонажей, выступает в тесной связи с их внутренним содержанием, проявляющимся в их поступках и действиях, — пишут исследовательницы. — Такое восприятие прекрасного и уродливого в персонажах эпоса носит природно-генетический характер, и потому обретает незыблемую устойчивость в поэтических формулировках, носящих характер клише».
По материалам статьи «Стереотипы в изображении женских персонажей сибирского эпоса», Е. Н. Кузьмина, Л. Н. Арбачакова, Н. В. Шулбаева, Институт филологии СО РАН, «Сибирский филологический журнал». 2020, № 3.
Подготовила Диана Хомякова
Иллюстрации Александры Сахаровской
